Юрий Иванович - Торговец Эпохами. Спасение из Ада.

- Ед, а чего ты пакет с продуктами не захватил? Сам ведь обещал после ласк покормить.

- И покормлю. Но именно, что только после. Или ты думаешь я здесь с тобой до самой старости заперся? Ха! Наивная дура!

- Но ты ведь ключ взять забыл? - она сделала от ужаса большие глаза.

- Вот я и говорю, что дура! Даже странно, как это тебя в лучших агентах держали…, - затем он приблизился к матрасу и буквально прыгнул рыбкой, всем телом ударяясь о тело девушки. Пока та пыталась судорожно восстановить сбитое дыхание, продолжил издеваться, одновременно тиская и пощипывая за все места: - Интересно, сколько ты в месяц зарабатывала? Ну, чего примолкла? Небось, еще ни разу за кусок колбасы и жареную курицу не отдавалась? Ничего, у меня привыкнешь и за горбушку хлеба работать с полной выкладкой!

Ну а дальше перевозбужденный самец стал действовать с опытом прирожденного садиста и насильника. Нанес несколько пощечин по лицу девушки и грозно зарычал:

- Ноги расставь! А не то поломаю к такой-то матери!

А когда требование было выполнено сосредоточился на первом отрезке своего действия. Да только к тому времени Александра успела отдышаться, а ее левая рука нащупала во внутренностях матраса драгоценную отвертку. Хоть как бешенство и яркая злоба не застилали девушке глаза, она постаралась действовать с яростным, но ледяным спокойствием и расчетливостью. Насильник лежал не ней изогнувшись, правым локтем выламывая ребра, а голову согнув на грудь, присматриваясь к намечаемым действиям. Следовало чтобы он поднял голову, а еще лучше на какой-то момент посмотрел в глаза. И лучшая агент не придумала ничего лучше, как сказать на ломаном латышском языке:

- Едвис, а ведь я помню тебя еще ребенком…

Подействовало! На какой-то момент тюремщик поднял голову и с бешенством уткнулся взглядом в глаза своей жертвы. Потом чуть скосился на дернувшуюся правую руку и натянувшуюся цепь. А в следующую секунду сам превратился в жертву: рука с отверткой плавно взмыла в воздух, и стальное жало, длиной в семь сантиметров, вонзилось точно в висок. И лишь только тело, лежащее на ней, конвульсивно дернулось после удара, Александра осознала, что на ней несомненный труп и совершенно не желая этого, провалилась в глубокий обморок. Ее фобия на мертвецов и на этот раз сработала без осечки: отключая мозги от внешнего мира занавесью полной бесчувственности, тьмы и покоя.

Лишь последняя мысль мелькнула в проблеске сознания:

«Может его все-таки следовало попытаться ранить, а потом пленить?…»

После восклицания Бонзая, стоящие внизу шафики требовательно зашептали:

- Что!? Что ты там увидел! - хотя если судить по скорее удивленному, чем настороженному лицу наблюдателя, то он скорей поразился, чем чего-то опасался. Стараясь все так же не слишком высовываться, он пояснил:

- Ты ведь говорил, что здесь обитают бедные монахи. Так откуда у них взялись такие роскошные и дорогие автомобили?

Уже много раз бывавший во многих мирах, в том числе и техногенных, король Ягонов мог дать вполне объективную оценку увиденным средствам передвижения. Так что сомневаться в его словах не приходилось. Другое дело, что Торговец и сам удивился не в меру:

- Насколько я помню монахам, по большому счету, пользоваться роскошным транспортом не запрещено… Но вроде как на здешних, это непохоже. Надо бы и мне вначале глазом кинуть. Слазь, и меня подсадите! - когда и его приподняли над забором, пробормотал: - В самом деле, нехилые тачки. Неужели настоятель стал больше тяготеть к благам мирским, чем духовным? Или тут однозначно какие-то гости приперлись…

Как- то не верилось что немецкие монахи стали разъезжать на самом престижном внедорожнике и шикарном Мерседесе самой последней модели.

Затем наблюдатель чуть подался вперед, рассматривая лучше двор и высматривая место для удачного преодоления забора. Только успел прикинуть удобства застроек, как из самого монастыря вышел огромный верзила и, поигрывая пультом с ключами, направился к джипу. Пришлось Дмитрию почти полностью спрятаться за возвышение опорного столба, а его рука сама, непроизвольно потянулась за оружием. Но наблюдение он так и не прекратил. Правильно сделал: не успел еще верзила открыть машину, которую и запирал скорее по жесткой привычке, как из узенького окна первого этажа бочком протиснулся еще какой-то незнакомый хлыщ:

- Эй, Отто, - крикнул он на совершенном немецком, - Захвати для нас бутылочку виски. Совсем скукотища достала.