Александр Матюхин - Тень императора

Они были привязаны — Император отец и Император сын. Императрица ушла из жизни, когда сыну едва исполнилось четыре года. Ты наверняка помнишь пышные проводы и стянувшее печалью лицо Императора, стоящего у изголовья гроба. Отец взял на себя воспитание сына и у него, доложу я тебе, очень неплохо получилось. Из молодого Императора вырос не просто наследник, вырос — настоящий, умный и любящий человек. Наверное, стоит написать с большой буквы — Человек, ибо я, как никто другой, может подтвердить правоту этих слов. Я всегда находился рядом, я видел, как из маленького ребенка вырастает личность. И старый Император всецело этому способствовал. Поэтому неудивительно, что Император молодой так горевал на могиле своего отца…

Как бы там ни было, после смерти старого Императора я не нарушил свою клятву, и перешел на службу к новому Императору. Отсюда, если позволишь, родная, я продолжу более подробно, поскольку с того самого дня, как молодой Император начал свое правление, начались странные вещи, и, в конце концов, очень быстро наш мир погрузился во тьму безумия и ярости. В те дни все происходило настолько быстро, что никто не был в состоянии уследить за стремительно развевающимися событиями. Лишь спустя долгих шестнадцать месяцев (а у меня было много времени подумать, когда я лежал в походных палатках на сухой соломе и не мог заснуть) я начал вспоминать события тех дней и постарался их как-то систематизировать. И, конечно, я расскажу тебе о Ловкаче — виновнике происшествий, существе из Ада, о нем, который обратил в безумие Империю… у меня не хватает слов, чтобы передать тебе всю ярость и злость. Которая бушует во мне, когда я вспоминаю Ловкача. Я видел его всего два раза, но этого хватило, чтобы запомнить его лицо… так похожее на лицо моего господина… Глаза, в которых зарождались пятнышки серебра… Ловкач издевался, надевая личины других людей. Мы словно смотрели в зеркало, и это разрушало нашу волю…

А его голос, о, этот голос!..

Но я не хочу писать тебе о Ловкаче сейчас. Еще не время. Сначала о том дне, о церемонии посвящения.

Обычно в августе, ты знаешь, тучи редко дают солнцу показать себя во всем великолепии, но в прошлом году (вернее будет написать в позапрошлом, поскольку несколько дней назад миновал старый год, и луна снова исхудала до огрызка-полумесяца) все обстояло иначе. Природе было наплевать, что умер Император. Теплый ветер грел землю, трава тянулась к солнцу, листья и не думали желтеть.

А во дворце сгустилась очень напряженная атмосфера. С одной стороны, молодой Император сильно переживал из-за смерти своего отца, по утрам его часто видели с раскрасневшимися глазами и растрепанными волосами, бредущего из отцовской библиотеки, где он проводил бессонные ночи. Но с другой стороны, молодой Император прекрасно осознавал, какая власть ему досталась в наследство. И он горел желанием сесть на трон и продолжить дело своего отца. Несколько раз я присутствовал в его комнате, когда молодой Император, забывшись, неожиданно замирал перед окном или склонившись за рабочим столом, начинал бормотать:

«Власть мне дана не просто так. Бог видит, что я смогу управлять Империей не хуже своего отца. Я стану достойным преемником. Современники будут слагать обо мне хвалебные оды, а люди будущего вспоминать меня, как пример для подражания… и поклонения…» И еще много подобного.

Император рвался к власти, но не как собака рвется к цели, а скорее, как садовник с нетерпением ждет утра, чтобы вернуться в сад. Он не хотел ломать и крушить, чтобы строить на обломках что-то свое, но хотел ухаживать и оберегать то, что вырастил его отец. И, по возможности, привнести много нового, современного, своего. У молодого Императора были грандиознее планы. На лето следующего года было намечено строительство первой железной дороги, из имперской казны выделили деньги на разработку летающего аппарата, который смог бы перевозить людей из одного города в другой. В самой столице планировалось построить подземный город, где можно было бы размещать рестораны, игорные дома, магазины. Я видел пухлые папки с новыми проектами, которыми был завален стол молодого Императора. И он тратил ночи, на изучение, чтобы утром дать добро или, наоборот, отказать. Еще до коронации стало понятно, что Империя находится в состоянии активного роста. Жизнь вокруг стонала от напряжения, витающего в самом воздухе. Каждый чувствовал желание расти, расти, расти!

И оставалась только одна преграда перед тем, чтобы позволить зернам, брошенным Императором, пробить почву и взметнуться к солнцу — молодой Император должен был официально получить корону.