Сюзанна Кларк: Дамы из Грейс-Адье и другие истории

Слуга дяди Оберона взирал на Вороненка с высокой полки, а Вороненок смотрел на него снизу вверх.

— На земле и на небесах многие желают тебе зла, — промолвил слуга. — Огонь хочет поглотить тебя. Мечи жаждут вонзиться в твою плоть. Веревки мечтают связать тебя. Тысячи и тысячи страхов, о которых ты даже не подозреваешь. Год за годом злобные создания будут похищать твои сны, пока ты не забудешь о том, кто ты есть; люди, которые еще не родились на свет, будут проклинать тебя и замышлять недоброе. Пришло твое время бояться, человеческое дитя!

На это Вороненок отвечал:

— Робин Добрый Малый, [6]я всегда знал, что именно ты посылаешь мне эти сны, но я — человечье дитя, и потому я хитрее тебя. А когда все эти злобные создания придут за мной, я и их обману, ибо я — человечье дитя, и вся каменистая, политая дождями английская земля принадлежит мне. Я — английское дитя, и весь воздух, наполненный биением черных крыл и слезами призрачных серых дождей принадлежит мне. Так чего же мне бояться, Робин Добрый Малый?

С этими словами Вороненок тряхнул волосами цвета воронова крыла и пропал.

Робин бросил тревожный взгляд на дядю Оберона, ожидая, что тот будет недоволен его дерзостью. Однако дядя Оберон (который был довольно стар) уже не вслушивался в разговор, а искал книгу, которую давно потерял. В книге содержалось заклинание, которое позволяет превратить членов парламента в полезных членов общества. Дядя Оберон как раз решил им воспользоваться, но обнаружил, что не может найти книгу (а ведь каких-нибудь сто лет назад он держал ее в руках!) Поэтому Робин Добрый Малый ничего не сказал и снова преспокойно обратился бюстом Вильяма Шекспира».

***

А в доме приходского священника мистер Стрендж читал книгу. Он добрался до сорок второй главы, в которой Хикмен рассказывает, как Мария Авессалом одержала победу над своими недругами. В Призрачном доме она показала врагам истинные отражения их сердец в зеркале. От столь мерзостного зрелища враги утратили отвагу (ибо в глубине души не сомневались в его правдивости) и бежали. На затылке у мистера Стренджа было одно весьма чувствительное место. Его друзья знали, что когда вблизи творилось волшебство, это место начинало зудеть и пощипывать. Вот и сейчас мистер Стрендж бессознательно почесал в затылке.

***

— Сколько темных коридоров, — размышляла Кассандра, — хорошо, что я знаю дорогу. Кто-нибудь другой непременно заблудился бы. Бедняжка, идти так долго, он успел бы изрядно испугаться. Я-то знаю, что большая лестница рядом, и скоро я выскользну из дома и затеряюсь в саду.

Дамы решили, что миссис Филд останется присмотреть за детьми до утра, поэтому Кассандра отправилась домой одна.

Вот только (думала Кассандра) передвинуть бы куда-нибудь это высокое светящееся окно! Скажем, влево или назад. Когда я входила в дом, его здесь не было. Неужели я заблудилась? Как же теперь… А вот и голоса этих негодяев раздаются по коридору. Они уже напились, а у меня нет никаких прав здесь находиться.

Кассандра плотнее закуталась в шаль.

— И чего я так переполошились? — пробормотала она.

— Чёртов дом! — воскликнул Уинбрайт. — Кругом одни жуткие темные коридоры. Что там, Фред?

— Всего лишь сова. Хорошенькая маленькая птичка. И как она сюда забралась?

— Фред, — снова начал Уинбрайт, прислонившись к стене и сползая вниз, — сбегай за моим пистолетом, будь другом.

— Слушаю, капитан, — воскликнул Фред, отсалютовал Уинбрайту и тут же забыл о своем обещании.

Капитан улыбнулся.

— А вот и мисс Тобиас!

— Сэр, — спросила мисс Тобиас, внезапно появляясь из темноты, — что вы тут делаете?

— Дом кишмя кишит треклятыми совами. Мы собрались их перебить.

Мисс Тобиас оглянулась на птицу, кружащую в темноте, и торопливо промолвила:

— Неужели, сэр, вам неведомы предрассудки? В таком случае советую вам заняться изданием атеистической энциклопедии. Я аплодирую вашему бесстрашию, джентльмены, но не разделяю его.

Мужчины молча, уставились на нее.

— Не пугайте меня, мисс Тобиас, — сказал капитан Уинбрайт, — а то я начну видеть во тьме вороньи перья. Этот дом словно создан для подобных вещей. Черт возьми, что она себе позволяет, Фред? Ведет себя, словно моя гувернантка.

— Она похожа на вашу гувернантку? — спросил Фред.

— Кто ее знает? Сколько их было и все уходили от меня. Вы ведь не оставите меня, мисс Тобиас?

— Не уверена, сэр.

— Фред, — обратился к другу капитан Уинбрайт, — смотри, теперь сов уже две. Какие симпатичные пташки! Вы — настоящая Минерва, мисс Тобиас! Такая высокая и мудрая, такая суровая к нашему брату. Минерва с двумя совами. Кажется, вас зовут Джейн?