Желудок заурчал протяжно, с надрывом, как испорченная водопроводная труба, и мысли окончательно сбились в кучу. Из всей этой кучи уцелела только одна, самая яркая и вожделенная мысль - пожрать бы!
От, казалось, далекой лесной речушки вдруг явственно донесся печальный утиный кряк. Павел оживился, отклонился от дерева, навострил уши. Он глазами пожирал кусты, в которых примерно два часа тому назад скрылся Юски. Пашин желудок ждал его возвращения и, естественно, не с пустыми руками, а с жирной, очень вкусной уткой. Он ждал и дождался.
Где- то в лесу едва слышно хрустнула ветка. Павел напряг слух. Кусты затрещали, мелкие пернатые встрепенулись, взлетая и оглашая округу игривым щебетом. Юски, откинув последнюю ветку, вышел на поляну довольно улыбающийся и с добычей в руках.
- Юски, ты сумел ее взять! - вскочив, радостно приветствовал охотника Павел.
- Вовсе и не трудно, - отмахнулся вепс, - почти как рыбу.
Юски приблизился и протянул увесистую утку товарищу:
- Возьми. Справишься?
- С чем?
- Надо ощипать.
- Кто? Я? - Павел отступил на шаг.
- Ну да, ты, Баар, ее ощиплешь, а я пока огонь разведу.
Глава рода сглотнул голодную слюну.
- Да, пожалуй, я попробую…
Паша взял протянутую ему дичь за лапы.
- Надо так надо.
Юски собрал хворост и быстро развел костерок, а Павел тем временем ухитрился выдернуть из утки четырнадцать перьев, которые аккуратно и заботливо сложил возле себя.
- О-хо-хо, - сочувственно вздохнул вепс, подходя к Павлу, - ладно уж, Баар, давай-ка я сам.
Он принял измученную утку из натруженных рук главы рода и начал ловко ощипывать перья клочьями, местами обнажая розовое мясо. Перьев было довольно много, Павел сбился со счета, хотя с чего он вдруг начал их считать, он и сам себе не мог объяснить.
«Наверное, башня с голодухи поехала», - озарила сознание оправдательная мысль, и Павел спокойно опустился на прежнее место возле сосны, предоставив заботу об ужине опытному вепсу.
Когда последнее перо упало на землю, Юски отложил утку и принялся расхаживать по полянке, уткнувшись взглядом в землю.
- Что ты там потерял? - нетерпеливо спросил Павел.
Юски резко нагнулся и поднял широкую палочку.
- Вот! - сказал он, гордо продемонстрировав находку.
Павел пожал плечами, палочка как палочка, с одного конца плоская, чем-то даже на нож похожая. Юски вернулся к «обнаженке», как Павел про себя назвал ощипанную утку, склонился над ней и стал вскрывать ей брюхо.
Ловко орудуя импровизированным деревянным ножиком, вепс выпотрошил утку и разломил ее на четыре куска. Затем он изготовил из свежих веток небольшие вертела, нанизал на них куски мяса и пристроил на огонь. Оставалось только ждать.
Первым не вытерпел Павел.
- Да готово уже, Юски, - голодным голосом произнес он после десятиминутного ожидания.
- Еще нет, - твердо ответил вепс.
Он проткнул деревянным ножиком мясо, убедившись, что мясо еще кровяное.
- Еще не готово, - повторил Юски, - ты же не любишь с кровью, но можешь попробовать и так.
- И долго еще будет длиться это издевательство? - спросил глава медвежьего рода, втягивая ноздрями воздух, наполненный ароматом жареного мяса.
Расплавленный жир стекал по мясу и капал в костер, шипя и возбуждая пламя. Куски наконец стали покрываться корочкой. Павел мог поклясться, что уже чувствует во рту вкус мяса, да хрен с ним, что без соли. Желудок запел, взывая хотя бы к маленькому кусочку. Павел ждал, он сопротивлялся, боролся с собой…
- Вот этот, кажется, готов, - обыденно произнес Юски, тыча щепкой в один из кусков.
- Да он уже давно готов, - вставая, ответил Павел, - а ты все томишь и томишь.
Вепс снял с огня вертел с готовым куском и протянул главе рода. Павел взял, глянул на пышущее жаром мясо, а затем посмотрел Юски прямо в глаза.
- Нет уж, давай вместе, - сказал он, облизываясь, - ты у нас стряпуха, тебе и честь.
Павел, обжигаясь, все же сумел переломить кусок надвое, и через минуту их зубы уже впивались в слегка жестковатое, но такое вкусное мясо.
* * *
Они шли дальше. Павел не знал, да и не мог знать дороги в Каргийоки. Он всецело доверился Юски, который только по одним ему ведомым признакам вел их домой. Вепс, как опытный охотник, всю жизнь проведший в лесах, безошибочно определял направление. Пробираться по лесу без дорог и тропинок было крайне трудно, но они шли. Юски часто ускорял шаг, да так, что Павел едва за ним поспевал. Только так, в движении можно было хоть как-то согреться. Покинув борт драккара и нырнув в воды Волхова, они остались в одних рубахах и портах. Благо еще Юски ухитрился из шкуры убитой и съеденной лисицы сделать обувь для главы рода. Воняло, конечно, но идти было куда удобнее, чем босиком. Сам же вепс продолжал топать голыми ногами.
Читать дальше