Наталья Авербух - Ведьма и вампир

— Обратно?!

— Да. Возьмись за эту ведьму. Делай что хочешь — запугивай, угрожай, предлагай деньги, обещай помилование — что угодно, но пусть она донесёт на барона. Участие в ведьминских оргиях, не почитание Защитника, крамольные речи, запрещённая ворожба — что угодно. В идеале подведи его под костёр. Не получится — хотя бы подготовим почву для отлучения, а там уж… Ты услышал приказ?

— Да.

— Исполняй.

— Но… — Крам выглядел смущённым. — Ведь может оказаться, что барон ни в чём из этого не замешан.

Инквизитор скривился, но быстро овладел собой.

— Может быть. Но он стоит у нас на пути и мы должны устранить препятствие. Устранить, мой мальчик! Мы не можем ждать, пока барон сделается для нас опасным!

Крам почтительно поклонился, собираясь уходить, но убеждённым не выглядел.

— Стой! Крам, здесь мы одни, только я и ты. Ты знаешь, я всегда доверял тебе и никогда не усомнюсь в твоей преданности. Скажи мне — она тебе понравилась?

— Кто?

— Ведьма.

Что ответил Крам, расслышать никому не удалось, но по лицу старшего инквизитора зазмеилась торжествующая улыбка.

— Ты должен понимать, что она будет жить только до тех пор, пока она нам полезна. Инквизиции ничего не стоит раздавить ведьму, даже если она представить тысячу свидетелей своей невиновности. Иди и делай что должен.

Изображение погасло.

— Это всё, что ли? — возмутился Лим.

— Да, — холодно ответила ведьма. — Смойте зелье.

— А кто такой барон Фирмин? — не отставал практикант.

— Как — кто?! — поразилась его невежеству Вейма. — Это наш сеньор, наш друг и покровитель и, кстати, отец твоей девушки! Или уже бывшей девушки, а?

Лим не обратил внимания на подначку.

— Так, получается, это ему угрожает инквизиция?

— Получается, — равнодушно согласилась Магда. — Хотела бы я знать, когда был тот разговор…

— А ты посчитай. Он сразу пошёл отчитываться, как приехал, вот и прикинь, сколько отсюда до…

— Вот именно, до! Мы же не знаем, где всё это происходило!

— Упоминались кельи. Значит, это монастырь.

— А ты знаешь, сколько в стране монастырей?

— Но не инквизиторских.

Ведьма задумалась.

— Ты права… тогда получается… получается… Вей, получается, он за это время мог доехать дотуда, провести там сутки и уже почти вернуться к нам!

— Ого! Получается, у нас вот-вот будут гости… и неприятности. Что будем делать?

— Может, предупредим сеньора? — предложил Лим.

— Зачем?! — хором не поняли девушки.

— Это ведь ему грозит опасность, — удивился вампир. — Пусть он с ней и разбирается.

— Идея, конечно, хорошая, — протянула Вейма. — Есть одно «но»: барон не может ничего противопоставить инквизиции. Поэтому и предпринять ничего не сможет.

— Откуда вы знаете?

— Я согласна с Веймой. Мы не так давно знаем сеньора, чтобы понять, как он поступит.

— Как бы ни поступил — он не будет взят врасплох!

— Не будет, — согласилась Вейма. — Только что ему мешает откупиться частью земель и нашими головами?

— Он не станет так поступать!

— С чего ты взял? Да, в спокойное время это прогрессивный человек, который не запрещает дочери учиться магии и встречаться с непонятного происхождения юношей. Но когда опасность будет грозить его жизни… жизни его близких… Он выдаст нас, не задумываясь.

— Но нельзя же просто промолчать! — вякнул Лим.

— Почему бы и нет? К счастью, никто из нас не обязан поступать честно, благородно и тому подобное. Каждый может вести себя так, как ему угодно. Возражения есть?

Ни ведьма, ни вампирёныш возражать и признаваться в наличии не положенной проклятым совести не собирались.

— Поэтому — пока молчим, — заключила Вейма. — Это тебя, болтун, в первую очередь касается.

— А инквизитор? — спросил Лим, с тайным удовлетворением наблюдая, как ведьма смущается и краснеет.

— Проблемы будем решать по мере их поступления. Придёт инквизитор — придумаем, что с ним делать. А сейчас — идёмте-ка спать, время позднее.

Спрашивается, что может заставить человека красться по ночному лесу к отдалённому дому? Спрашивается, почему ему не сиделось до утра? Спрашивается, зачем стучаться в и без того открытое окно? Крам до последнего думал, что слова о ночном психолухе — глупая шутка стражника и был практически не готов к тому, что на него спрыгнут откуда-то сверху, с крыши. Нападающий ухватил инквизитора за горло, но Крам догадался упасть на спину и садануть назад кулаком. Нападавший взвыл и разжал руки. Спрашивается, зачем на свидание с девушкой надевать серебряный кастет? Пока основательно придушенный Крам и стукнутый «психолух» поднимались на ноги, из дома выскочили девушки: Магда, в одной руке держащая кочергу, а другой управляющая колдовским огнём и Вейма. Обе босиком, с растрёпанными волосам и слегка ошалевшие со сна.