Евгений Гаглоев: Сердце дракона

Пару часов спустя Магистр, Корнелиус Гельбедэр, Дмитрий Грановский и Маргарита Державина, вернувшаяся оттуда, откуда обычно не возвращаются, собрались на просторной террасе по ту сторону площадки для тренировок, вдали от общего веселья. Члены Совета старейшин не опасались, что кто-то их подслушает. От взглядов тех, кто веселился в замке, их скрывали густые кроны вековых деревьев, окружающих площадь Экзистерната.

– Все случившееся должно стать для нас хорошим уроком, – произнес Магистр, держа в руках обскурум. Его соратники с любопытством разглядывали хрустальный артефакт. – Еще слишком много зла таится в различных уголках Зерцалии, чтобы терять бдительность. Барон Доминик Клайд и его приспешники, Корделия, Ариадна Сапорони… Будут и другие враги, я уверен в этом. Особенно после всего, что нам довелось пережить в последние месяцы.

– Они уже есть, – напомнил соратникам Дмитрий Грановский. – Не забывайте о Матерях-настоятельницах зеркальных ведьм. Они далеко неспроста объявились в Ост-Стингере. Мать Скорби пала… Но еще остались Мать Боли, Мать Слез и Мать Сумерек. Три сильнейшие ведьмы в Ордене, заменившие Красную Аббатису. Думаю, мы еще о них услышим.

– Дмитрий верно говорит. Неспроста кто-то вдруг вспомнил о древних артефактах, – согласился с ним Корнелиус. – Обскурумы – предметы самой старой темной магии, сохранившиеся до наших дней. Ариадна вышла из тени далеко неспроста, и она точно знает о предназначении проклятого обскурума. Алекс говорил, что эта женщина забрала с Земли и Диоптру баронессы Гольданской… Я уверен, что она заодно с Баринкаем и собирает все эти артефакты не из праздного любопытства.

– Я был потрясен, когда впервые увидел обскурум, – признался Дмитрий. – От этой вещицы действительно мурашки по коже. Он покрыт такими древними надписями, что перевести их в нашем Экзистернате просто невозможно. Придется снова копаться в старинных книгах.

– Профессор Жеводан обещал нам помочь, – сказал Магистр. – Завтра мы с ним отправимся в столицу и обскурум заберем с собой. Оставлять его здесь слишком опасно.

– А Кай? – спросила Маргарита. – Что вы думаете о нем? Молодой король сильно изменился за последнее время. Вы ему больше не верите?

– Нисколько! – воскликнул Корнелиус. – Если подумать, он никогда мне особо не нравился, а я в людях редко ошибаюсь!

– Ты ненавидишь каждого второго ученика этой школы, директор, – усмехнулся Дмитрий.

– И еще ни разу ни в ком не ошибся! – заявил Корнелиус. – Половина моих подопечных, обитающих в этом Экзистернате, – малолетние преступники, с которыми еще предстоит разбираться и разбираться! А что до Баринкая… Мальчишка точно ведет какую-то свою игру, и мы пока не понимаем, чего он добивается.

– Пожалуй, нам придется очень внимательно следить за обсидиановым замком, – согласился с ним Магистр. – Хироптеры – кровожадные монстры, и они навсегда такими останутся, хоть и стараются не высовываться в последнее время. К тому же в услужении у Кая теперь состоит Селина Готель, а эта девица – очень опасный противник. Если он решит натравить ее на кого-то из нас, она костьми ляжет, лишь бы угодить своему новому господину. Мне кажется, в обсидиановом замке зреет зло, и оно неумолимо надвигается на нас.

– Надеюсь, что все мы ошибаемся, но лучше нам глаз не сводить с Баринкая и его приближенных, – вставил Дмитрий Грановский.

– Я согласна с Магистром, – сказала Марго. – Баринкай – очень неоднозначная фигура. Путешествуя по Зазеркалью, я видела многое, и не все вещи были мне понятны. В обсидиановом замке определенно происходит что-то странное. Не зря хироптеры избавились почти от всех зеркал, когда-то покрывавших его стены.

– Они не хотят, чтобы за ними подсматривали, – кивнул Корнелиус. – А это уже наводит на определенные мысли.

– Но если нужно, я готова помочь, – предложила Маргарита. – Кай и его приближенные не знают, что теперь я занимаю это тело. Возможно, мне даже удастся втереться к ним в доверие.

– Мы подумаем об этом, – тихо проговорил Магистр, поворачивая обскурум в руках. – Но хватит о тревожном. Сегодня свадьба, и мы будем веселиться вместе с нашими юными друзьями. Наши судьбы тесно переплетены, но все же пусть в их жизни будет как можно меньше тревог.