Лана Ежова - Шепот вампира

— Прекращай игры в галантность — ты должен меня ненавидеть, а не одаривать комплиментами.

— Я не могу ненавидеть ту, которую понимаю, — печально возразил Сервер. — Я навел о тебе кое-какие справки. Можно сказать, теперь знаю все о твоей жизни в Киеве. Тобой движет месть и презрение к таким, как я. Наверное, это карма, что ты стала вампиром.

Кристина гневно нахмурилась.

— Все? Ты окончил злорадствовать? А то мне пора.

— Нет, я не хотел тебя обидеть. Наоборот, понимаю твои чувства: меня обратили против моей воли, и я время от времени проклинаю Феликса, который не позволил мне умереть. У тебя пока есть выбор. И раз ты хочешь сохранить человечность, я помогу.

Девушка недоверчиво вздернула бровь. Говорит правду? Или лжет? Выражение лица вечно юного вампира казалось искренне-сочувствующим.

— Чем ты мне поможешь, Валик?

Сервер отвернулся, потянувшись за чем-то лежащим на сиденье.

— Вот этим. Ты с легкостью убьешь своего наставника. Буду счастлив, если и Феликс окажется вблизи.

Металлический цилиндр в полторы ладони длинной с рядом проводков и кнопочек напоминал творенье физика-любителя.

— Что это?

— Это бомба, Крис. Со специальной начинкой, которая навредит и оборотням, и вампирам. Здесь шрапнель из серебра. Взрыв убивает в радиусе нескольких метров, а серебро, если вовремя его не вывести, прикончит тех, кто не обладает достаточной силой.

Вампиресса ошалело смотрела на 'подарочек' Сервера. Смотрела, как на ядовитую змею. И не знала принять его или послать Валика к черту.

— Если ты решишься умереть сегодня, а не утром, ты заберешь с собой и тех, кого ненавидишь. Говорят, что сгореть на солнце страшнее, чем от огня…

В памяти вдруг всплыло довольное лицо Лимона, его торжествующая ухмылка и азарт, перед тем, как он ее укусил… Оглянувшись по сторонам, она раскрыла расшитую пайетками сумочку и запихнула бомбу. Опасная штуковина едва туда влезла и подозрительно топорщила бока аксессуара.

— Чтобы она сработала, нужно нажать на красную кнопку. До взрыва — два удара сердца.

Она не стала благодарить, а он не обиделся, только чуть слышно прошептал:

— Удачи, Крис…

Наверное, с того момента, как она взяла в свои руки компактную смерть, что-то отобразилось на ее лице. Может быть, появилась печать обреченности?

Но именно это заставило охранников-вампиров после сверки со списком гостей проявить бдительность.

— Госпожа, раскройте свою сумочку, — вежливо потребовал старший в тройке охранников.

— Зачем? — мило улыбнулась Крис и пошутила: — Мой пистолет не влез в сумочку, и я оставила его дома.

— Госпожа, раскройте свою сумочку, — вампир был настойчив и вежлив, но в глаза постепенно заползала тьма.

За спиной Кристины сгрудилось несколько недовольных происходящим гостей. По обилию кожи и меха в нарядах, пожаловали оборотни.

Господи, неужели все усилия напрасны?! И она попалась на такой мелочи?.. Или это подстава от Сервера?! Вот сучонок!

Девушка напряглась, приготовившись к отступлению и неминуемой драке. Живой она не сдастся.

— Мы заставляем нервничать остальных гостей. Долго еще ждать, госпожа? — спросил все также учтиво охранник.

— Тебе придется ждать целую вечность, Вадим. Эта леди — моя, ты не вправе ее обыскивать, — прозвучало грозно.

Крис подняла глаза на неожиданного защитника, который тут же взял ее за руку и повел мимо перепуганной охраны. Свет из окон особняка бил ей в глаза. Но когда она к нему привыкла…

— Простите, босс, — пролепетал им вслед потерянно вампир, — я не знал, госпожу в лицо.

— На первый раз прощаю, Вадим. Впредь будь осторожней в своем рвении.

Оборотни за их спинами молчали. Тишина следовала за парой по пятам, пока они шли к парадной лестнице особняка.

Крис облегченно выдохнула и, глядя на самого изумительного мужчину в своей жизни, спросила:

— Почему?

В этом мужчине с квадратным подбородком все выдавало жесткого, хладнокровного, идущего напролом существа. Густые волосы цвета золота и пепла. Нос слегка крючковат, темные брови вразлет. Упрямо сжатые губы выражают презрение к окружающим. Бесспорно, его классические правильные черты красивы. Но морозная бездна в голубых глазах и то, что одну бровь перечеркивал едва заметный шрам, делали его грешно притягательным. И от этого еще опасней.

— Потому, Кристина, потому, — весело улыбнулся Крейг и подмигнул.

А ей вдруг стало совсем не до веселья и тайн.

Голова закружилась, сознание раздвоилось: одна она, пошатнувшись, обмякла в объятиях Крейга. Вторая она, пятилетняя испуганная девочка, сидела в душной, пахнущей чабрецом темноте.