Осколки мира

Сол лишь поддержал общие заверения в этом своеобразном чествовании моих скромных заслуг.

Дарэн полуприкрыв глаза смотрел на Посланницу в окружении этой компании. Честно говоря, он не ожидал увидеть то, что увидел. Странная она, немного сумасшедшая. И зачем ей эта толпа? Только задерживает. Теперь, получив такую силу, она спокойно могла скрываться где угодно. Но, видимо, времени, на овладение способностями было маловато. К счастью для него. Он готов был увидеть безумную убийцу, способную на самые жестокие поступки, а вместо этого встретил несчастную девчушку, почти ребенка, уставшую и растерянную. Он не был разочарован, он был огорчен.

Майрос, покусывая травинку, грелся у костра. Все-таки он нарушил одну из главнейших заповедей своей расы: не содействуй тому, что в последствии придется уничтожить. Решил помочь Посланнице, вот только еще не до конца понимал в чем. Куда ее, дуру, несет? Прямо в логово ее врагов. И зачем тащит за собой этих убогих? Представляю, как Владыки будут рады такому подарку, — усмехнулся про себя Майрос.

Впервые за несколько дней я уснула. Хотя, скорее это можно было назвать не сном, а кошмаром. Я открыла глаза — передо мной сидел Крот, именно таким я запомнила его со времен выпускного: молодым, счастливым, с задорным блеском в глазах. Он просто смотрел на меня, потом поднялся и подал мне руку.

— Не бойся, — шепнул он, — что бы с тобой не случилось здесь, это не так страшно.

— Как что?

Крот печально улыбнулся, и его лицо начало меняться. Как будто растаяла маска из воска, а на ее месте проступили черты постаревшего, усталого человека, каким я видела его в последний раз.

— Сергей, — я впервые за долгие годы назвала его по имени, — почему все так произошло?

Он не ответил, просто вел меня куда-то в лес. Наконец, мы вышли к озеру, тому самому, откуда я пришла в этот мир.

— Как мы здесь оказались?

— Это ведь всего лишь сон, а во сне мы можем делать все, что захотим. Здесь красиво, правда?

— Правда. Зачем ты здесь, Сергей? Что ты наделал? Как ты мог?

— Знаешь, было так просто на это решиться. Когда судьба мира, который тебя уничтожил, только в твоих руках. Достаточно просто пожелать, и все, что мучило тебя до сих пор, исчезнет, раствориться навсегда.

Он повернулся ко мне спиной и на некоторое время, замер, словно переживая все заново.

— Каждую минуту своей жизни, я благодарил бога за то, что он дал мне ее, мою жену. Потом появились наши дочки, и я чувствовал себя самым счастливым человеком в мире. Но, видимо, кому-то там, на верху наше счастье мешало. Их у меня забрали, в один миг, просто раз и нет больше любви, нет счастья, нет радости, только боль и гнев. Я озверел. Нет, я прекрасно понимал, что я делаю. Был в ярости, но понимал. Я нашел того, кто забрал их у меня. Было не трудно выследить того водителя, узнать, где он живет, а потом прийти к нему, и медленно, наслаждаясь каждым мгновением его мук, убивать его. Но мне не стало легче, даже там, в тюрьме, когда я вспоминал то, что сделал, я испытывал лишь злость на весь этот мир. Как он смеет существовать, дарить и забирать жизни, когда забрал у меня сам смысл моего существования. Когда ко мне пришли Они, я, не задумываясь, согласился на все, что они мне предложили. Так заманчиво было, своими руками убить то, что причиняло боль. Вот только ни они, ни я не учли одного маленького, но очень настырного факта. Твой Дух ошибся, если считал, что добрые чувства к тебе могли бы меня остановить. Мне было плевать и на тебя, и на весь мир. Хотя, наверное, не хотел бы видеть, как ты превращаешься в горящую спичку, поэтому и потащил с собой.

— Почему ты остался там?

Крот улыбнулся, поднял голову, повернулся ко мне и посмотрел прямо в глаза:

— У меня не было выбора.

Я вздрогнула и очнулась на краю озера, но уже одна. Передо мною расстилалась тихая водная гладь, веяло покоем и умиротворением. Но после того, что я услышала, я не могла быть спокойной. Не сейчас. Крот зачем-то появился и говорил со мной не просто так. Возможно, хотел показать, что мы с ним не так уж и отличаемся друг от друга. Просто, его ярость нашла выход, своеобразно, но нашла. Пусть даже не совсем удачно для него, а моя все еще гложет мне сердце. Возможно, где-то, в глубине души я осознавала, что винить целый мир в моих несчастьях не имеет смысла, но в отличие от Сергея, не видела, на кого бы я еще могла излить всю свою боль. Те люди в Храме, что погибли от моей руки, были лишь маленькой частью жертв, которые я могла бы принести, окажись я снова дома. Меня переполняла та же боль, та же обида. Что меня отличает от Крота: масштаб катастрофы? Метод? Или цель?