Елизавета Шумская - Зверь, Шкатулка И Немного Колдовства

«Что ты задумала, девочка?» - подумал Калли, с истинно эльфийской проницательностью предчувствуя беду. Беду, причиной которой стала не столько объективная реальность, сколько действия, решения самого человека.

Ведомая эльфийской способностью ориентироваться на местности, Анастасия наконец пришла туда, куда и собиралась. И застыла перед витриной. Вместе с ней замерло и сознание Калли.

«Будь все проклято! Я же знаю это место…» - Он уже определенно видел эту выцветшую вывеску и витрину со старинными безделушками. Окончательно убедился Калли в своей догадке, когда Анастасия, набравшись храбрости, толкнула дверь и раздался звон мелодичного колокольчика. Спутать этот звук с любым другим эльф просто не мог. Нет, он тут уже был. Не так давно…

- Доброе утро, госпожа. Могу я вам чем-то помочь? Может, вы ищете что-то конкретное?

И этот голос… Калли уже знал его. Слышал. И эта фраза… Точь-в-точь такая же, с той же интонацией, тем же тембром. Ему казался знакомым даже звук шагов и легкое, почти неслышное шуршание ткани.

Вицлавская подняла глаза и вместе с эльфом увидела высокого, пепельноволосого, слишком молодого для антиквара мужчину в круглых очках, за которыми прятались серые, полные самого искреннего интереса к жизни и происходящему глаза. «Не может быть,- мысленно простонал Калли.- Эти почти серебряные волосы… Я видел, видел их уже!» - Но ему никак не удавалось вспомнить, где и когда это произошло.

Хозяин лавочки невероятно характерным жестом поправил очки и чуть смущенно улыбнулся:

- Госпоже необходимо осмотреться? Прошу вас, не стесняйтесь.

Анастасия чуть нервозно кивнула, невидящим взглядом осматривая полки вокруг. Эльф же, напротив, все замечал. Только его куда больше занимал антиквар, чем выставленный товар, при виде которого Златко пришел бы в экстатический восторг. Девушка повернулась так, что видеть мужчину могла только краем глаза, Калли же старался воспользоваться хотя бы этим.

Нет, он не мог ошибиться. И в этот момент странный хозяин лавки, вновь поправляя очки, сверкнул такой улыбкой, что не осталось никаких сомнений. И не только потому, что веселые искорки в глазах невозможно забыть. Но из-за взгляда - Калли мог поклясться, что улыбка эта предназначалась именно ему, не девушке. А значит, антиквар видел его. «Да что же это за создание такое?!»

В этом мире было много существ, которые могли жить-слишком долго по человеческим меркам, в принципе это не должно было удивлять эльфа. Но обычно иная раса чувствовалась Светлыми. Здесь же казалось, что это обычный человек. Но таковой не может выглядеть так молодо несколько веков. Даже эльфы меняются. Годы не оставляют на их лицах морщин, но возраст все равно виден. Особенно в глазах. Не бывает у столь древних существ таких глаз, такого взгляда. В них слишком много легкости жизни. Как бывает только у молодых. Или… или он, Калли, просто чего-то не знает.

Вот и сейчас во взоре антиквара скользило понимание. Он будто читал метущиеся мысли эльфа, и они невероятно веселили мужчину. Он тряхнул неровно подстриженными, не слишком длинными волосами и вновь поправил круглые очки.

- Беги, Александр.- Взволнованный голос шептал прямо в ухо. Златко показалось, что он будто очнулся. «Что произошло?» Улочки Стонхэрма исчезли, и вокруг парня непонятно как, буквально за миг выросли палатки и расположились люди, в основном раненые. Совсем близко сидел молодой мужчина с открытым, располагающим лицом и слишком длинной челкой. Было такое впечатление, что он просто не успел подстричь волосы перед отправкой сюда, а здесь уже было не до этого. Златко быстро понял, куда попал - это военный лагерь после битвы. Может, не сразу после, но оная, безусловно, имела место совсем недавно. Вот и он, вернее, тот, в чем теле находилось сознание Синекры-лого, ранен. Бэррин отчетливо чувствовал боль.

- Что ты такое говоришь, Николас? - как-то обес-силенно произнес раненый.

Но упрек не охладил пыла того, кого назвали Николасом. Он явно был на дружеской ноге со своим собеседником.

- Александр, подумай,- горячим шепотом продолжил офицер (форма не оставляла сомнений в карьерной принадлежности говорившего). «Александр! О боги!…

Значит, теперь я Александр. Как звучит-то… Еще немного - и я усомнюсь в своем рассудке. Интересно, если я тут, то где мое тело? Сколько оно может существовать без души? И почему меня сюда занесло? - Мысли повторялись, но понять юношу можно: не каждый день с ним подобное происходит.- А остальные… их тоже? Или это мне так везет? Как же плохо, когда не знаешь, что с ребятами. Еще хуже, что сделать толком ничего нельзя. Гоблин, а ведь Александра убили на той войне… Вернее, он пропал без вести… Так, подождите, а если его действительно убили, то что будет со мной? Гоблин, вот же гоблин, надо срочно выбираться из этой передряги! Почему я здесь? Может, я могу его спасти? Его… и его любовь. Я же чувствую, как горит его сердце от любви к той девушке, которой я доставлял книгу. Что же за книга? Интересно, лучше быть мальчиком на побегушках или благородным офицером, которого скоро убьют? Нет, что-то умирать не хочется. Из мальчика-посыльного можно вырасти в уважаемого человека, пусть происхождение не купишь, но титул можно заслужить. Да и просто стать достойным человеком, чем плохо?