Игорь Байкалов - Полёт Ястреба

Вот и некоторые обстоятельства вызвали у Ястреба очередной приступ интереса.

— Насколько я знаю, человечество ещё никогда не обнаруживало такие старые системы.

— У тебя имеется каталог?

— Да. Они устанавливаются вместе с базой данных.

— Да, я в курсе. Просто хотел спросить. Какая версия?

— От 22 мая 2276 года.

— Устаревшая. Месяц назад выпустили новую. Когда вернёмся, обновим. Вообще ещё много в чём мне разобраться нужно. Работы, как будто на первый взгляд и нет, но…

— Помнится, когда Селя настраивал меня…

— Кто? — не понял я.

— Сильвестр Михайлович Арашин… — Ястреб произнёс это с особой теплотой.

— Да-да, я знаю, с ним ты провёл первые восемь лет, — ответил я. — Большая потеря…

Кажется, мой предшественник поработал и над эмоблоком. Теперь я был абсолютно уверен: он пытался сделать воспитанника более человечным. За всё время полёта мы с Ястребом не касались этой темы и не говорили о гибели инженера Арашина. Мне сказали, что его жизнь прервала трагическая случайность: один из тросов в грузовом отсеке лопнул из-за неконтролируемого скачка гравитации. Она в одно мгновение возросла в два раза! Такого рода неисправности редкость на космических кораблях, но всё, к сожалению, когда-нибудь случается.

— Насколько сильно был изменён твой блок индивидуальности? — спросил я.

Экран вспыхнул рядами атрибутов и значений. Отчёты показывали, что были добавлены несколько программных компонент. Очевидно, они разрабатывались Арашиным. Интересно будет покопаться в коде.

— Какими проектами занимался Сильвестр Михайлович?

— Под наивысшим приоритетом шла доработка блока индивидуальности, затем система мониторинга на корабле.

— А что конкретно по системе мониторинга выполнялось? — удивился я. Что можно придумать нового в этой области? Мне казалось, что здесь ничего оригинального сделать уже нельзя.

— Сильвестр Михайлович хотел проводить не только стандартные процедуры мониторинга, но и замерять психологический фон в экипаже.

— Для этого он проводил усовершенствования?

— Он мне не говорил, — ответил Ястреб.

— То есть? Он не сказал о цели модернизации эмоблока?

— Нет.

«Странно как-то. Он же должен как-то объяснить свои действия Ястребу», — мне, во всяком случае, казалось, что так следует поступать, чтобы компьютер «понимал» значение тех или иных изменений — это одна из форм обучения юного интеллекта. — «Наверное, он был слишком занят, чтобы объяснять».

Идея покойного Сильвестра Михайловича заинтересовала меня. Я запросил все видеофайлы, связанные с соответствующими работами. Их оказалось всего три.

— Ястреб, ты имеешь доступ к просмотру этих файлов?

— Нет. Данные доступны только для людей, — ответил он и добавил. — Дискриминация.

— Ну, билль о правах компьютеров ещё никто не принимал, — ответил я, глядя на даты создания файлов. Первая запись была сделана год назад, а последняя всего за несколько дней до гибели Арашина. — Почему ты считаешь это дискриминацией?

— Мне интересно.

— Что значит «интересно»?

— Значит, что мне хотелось бы знать, почему Селя усовершенствовал меня.

«Масло маслинное», — подумал я и изменил приоритеты интереса к данной области. Всё это заняло не больше минуты.

— А сейчас?

— Что?

— Тебе интересен этот вопрос?

— Как и раньше. Юра, проверь свои процессы. Они явно сбоят. Почему это мне вдруг должно стать не интересно?

Хорошо, что никто не сфотографировал меня в этот момент. Наверное, это был бы кадр года. Представляю себя с отвисшей до пола челюстью.

— Вы скушали солёный огурец с молоком? — ехидно спросил Ястреб.

— Нет, — ответил я, лихорадочно соображая, как искин обошёл блоки приоритетов. Это же одна из фундаментальных настроек системы! Только сейчас я понял, насколько мой предшественник сильно изменил Ястреба: компьютер не подчинялся базовым установкам!

— Странно. У вас повысилась температура тела. Подхватили вирус? Могу посоветовать отличный антивирус.

— Чтоб тебя замыкание взяло.

— Зачем?

— Просто из вредности, — не подумав, сказал я, но потом исправился. — Нервничаю.

— Причина?

— Мне тоже интересна причина твоей модификации, — я попытался вернуться к вопросу. — Попробуем разобраться вместе?

— Идёт. Шестьдесят процентов прибыли мне, остальное вам.

— Какой ещё прибыли? — опешил я.

— Селя всегда говорил, что за каждой тайной скрывается приз. А в моей базе данных содержится много фильмов. Люди так поступают: делят, что нашли.