Он замолчал и обвел взглядом собравшихся; некоторые придворные одобрительно кивали и улыбались — даже гордый герцог Кал ас, в прошлом близкий друг короля Дануба. Действительно, за время пребывания в замке Урсала Джилсепони успела нажить при дворе немало врагов. Именно это обстоятельство позволило заговорщикам внести раскол в ряды приближенных к трону вельмож.
— Пусть себе терзается воспоминаниями о совершенных ошибках, — продолжал Эйдриан. — Смерть иногда — наиболее легкий выход, а я, как только что сказал, не желаю проявлять милосердие к Джилсепони Виндон.
Де'Уннеро хотел было возразить, но, услышав шепоток среди собравшихся, понял, что здесь у него, пожалуй, найдется мало союзников. Он по-прежнему считал, что юный король совершил непоправимую ошибку. Монах противостоял Джилсепони большую часть жизни и, хорошо зная эту женщину, понимал, что она — грозный противник.
— Нам еще придется встретиться с ней, — зловещим тоном предостерег он. — На поле боя.
— Ну, тогда она своими глазами увидит, как гибнут ее друзья и союзники, — заверил его Эйдриан. — А потом умрет сама.
— Ты не понимаешь силы…
— Понимаю, причем не хуже, чем ты, — прервал его король. — Я внимательно присматривался к ней во время судебного разбирательства в день восхождения на престол. Я вижу эту женщину насквозь и прекрасно понимаю, как велика сила Джилсепони! Но вижу я и то, что теперь, когда я вновь появился в ее жизни, эта сила превратилась в ничто. О да, друг мой, я знаю нашего врага, свою мать, и ничуть не опасаюсь ее. Помимо этого, не следует забывать, что мы боремся за воссоединение королевства, поэтому тайная казнь Джилсепони в подземельях Урсальского замка послужила бы нам во вред. Если бы весть об этом распространилась по стране, эта женщина превратилась бы в мученицу. А теперь наши потенциальные враги увидят ее бессилие, и у них не останется мужества оказать нам сопротивление. А если матушка решится выступить против меня, они станут свидетелями ее гибели и тогда тем более не смогут продолжать борьбу. Может быть, роль Джилсепони в грядущих событиях еще не исчерпана, но во всех случаях ее существование будет играть нам на руку, а не наоборот.
Слова молодого человека, его спокойный, уверенный тон заставили Де'Уннеро прикусить язык. Кто он, этот мальчишка, которому он помог взойти на престол? Почему в недавнем прошлом прилежный ученик Де'Уннеро ведет себя теперь так, словно является его наставником?
Монах этого не знал. Он открыл было рот, чтобы задать очередной вопрос, но Садья с такой силой стиснула пальцами его плечо, что Де'Уннеро невольно перевел на нее взгляд. Певица смотрела на него с укоризной, словно умоляя ничего более не обсуждать на людях.
Де'Уннеро понимал, что его подруга права. Продолжая стоять на своем, он может вбить клин между Эйдрианом и придворными, лишить его союзников, в которых тот отчаянно нуждался, чтобы сохранить власть в королевстве, чтобы законность его водворения на престол признали не только в Урсале, но и по всей стране.
— Возможно, у меня слишком свежи воспоминания о прежней Джилсепони, — сделал уступку монах.
— Той женщины больше нет, — отозвался Эйдриан. — Она уже немолода и измучена жизнью. Позади у нее долгий, трудный путь, и она терзается чувством вины. Нет, никаких неприятностей нам моя мать не доставит.
— Когда-то она прекрасно владела и мечом, и магией камней, — вмешался в разговор герцог Калас.
Воин по призванию, этот человек по характеру очень походил на Де'Уннеро; наверное, именно поэтому они успели возненавидеть друг друга. Крупный, энергичный мужчина, могучего сложения, но не лишенный грации движений, он был истинным образцом вельможи и солдата.
— С возрастом и отсутствием практики она, без сомнения, утратила навыки владения мечом, — возразил король. — Но даже если бы она их сохранила, даже если бы ее супруг, а мой отец Элбрайн был жив и сражался рядом с ней, я бы легко нанес поражение им обоим. Что же касается магических камней… — Он замолчал и показал всем мешочек с камнями, еще недавно принадлежавшими его матери. — Так их у нее теперь нет, и даже если она обзаведется новыми, я искуснее матери и в этой сфере.
Никто из придворных не сомневался, что у Эйдриана есть основания для такой уверенности. В особенности те, кто хорошо знал его и понимал, как на самом деле силен этот мальчишка.
— А что будет с Торренсом? — спросил Монмут Треши, герцог Йоркский, имея в виду единственного оставшегося в живых сына Констанции Пемблбери и короля Дануба, третьего в списке престолонаследия.
Читать дальше