Наталья Авербух - Напарница

— Да, — неуверенно кивнула я, осторожно привставая с кровати. Что-то в его просьбе меня настораживало, но вот что? — А почему вы просите об этом?

— Узнаете, — нетерпеливо бросил он. — Ну же!

Я поднялась. Во всяком случае, если он сумасшедший, схватить меня ему не удастся, а цепь наверняка мешает дотянуться до противоположного конца комнаты.

Так что… почему бы и нет?

Дойдя, докуда позволяла моя цепь, я внимательнее присмотрелась к своему товарищу по несчастью. Юноша, почти мальчик с на удивление — если учесть длительность его пребывания здесь — гладко выбритым лицом и растрёпанными тёмными волосами. Ботинки, которые, видно, вычистили перед тем, как запереть их владельца в помещении, несколько мятые брюки и когда-то белая рубашка. Жилета и сюртука на юноше не было. Поражала непринуждённость, с которой он сидел на матрасе в неудобной позе и, пожалуй, — контраст между мертвенно-бледной кожей и ярко-алым ртом. Глаза на застывшем в иронической гримасе лице казались тёмными провалами.

Выводы, которые последовали за этими наблюдениями, заставили меня разозлиться. Мало мне всего ужаса и нелепости этой ситуации, обязательно надо вспоминать любимые романы! Это уже не смешно, не игра «а если сосед слева одержим демоном, а сосед справа пьёт по ночам кровь». Здесь всё реально.

«Я бы посмотрела на твоё лицо, Амалия, если бы ты без еды просидела несколько дней на цепи!»

— Не бойтесь, — попросил юноша и одним плавным движением очутился на ногах. Я не удержалась от удивлённого восклицания. Юноша торжественно поклонился, словно актёр, заслуживший овации, и скользнул — другого слова я не могу подобрать — ко мне. При этом мы встретились глазами… Не знаю, что со мной произошло в эту минуту, я будто потеряла сознание, но осталась стоять на ногах. Когда очнулась, обнаружила, что протягиваю своему товарищу по несчастью свободную руку, а он повис на цепи и тянется ко мне оскаленным ртом. Масляная лампа давала достаточно света, чтобы отбрасывать блики на неестественно длинных клыках. Я хотела кричать, но алчный взгляд его тёмных глаз завораживал, полностью подавлял мою волю.

Я сошла с ума, я помешалась на своих готических романах, этого всего не может быть…

И всё же… Всё же это было.

Вампир изо всех сил тянулся ко мне, чуть только не вывихивая руки из плечевых суставов, а я тянулась к нему, но длина цепей была хорошо рассчитана: мы не могли даже коснуться друг друга. Обессилив, не-мёртвый, как их ещё называли в романах, упал там же, где стоял, и зашипел от ярости. Избавившись от давления его магнетического взгляда, я завизжала и бросилась назад, к кровати и лампе, которые, казалось, могли сообщить мне хоть каплю уверенности. Я уже добралась до своей цели, когда вампир поднял голову и посмотрел на меня. Крик замер у меня на губах, сознание снова помутилось…

— Я же просил не шуметь, — укорил меня ночной хищник. — Вам нечего здесь бояться.

— Я… Вы… Что… — жалобно пролепетала я, не зная даже, что сказать. — Прошу прощения.

Вампир — он снова сидел на матраце — молча склонил голову, принимая извинения.

— Ничего страшного, только впредь постарайтесь быть более сдержанной.

Я почувствовала себя примерно так же, как в детстве, когда госпожа Кик выговаривала мне за глупые страхи и нежелание заходить одной в тёмную комнату. Привидений не бывает, а, если бы они и существовали — разве прилично визжать при появлении гостя? В самом деле, что толку кричать при виде вампира? Сейчас, на цепи, он совершенно безопасен, а если бы мог причинить мне какой-либо вред, я вряд ли сумела бы что-то изменить криком.

Сердцебиение, однако, утихать не собиралось.

Он мёртвый, твердила я себе, он мёртвый! Я в одной комнате с мертвецом!

— Сейчас вы убедитесь сами, — мягко произнёс вампир, — насколько опрометчиво было с вашей стороны привлекать к этой комнате излишнее внимание хозяев. Прислушайтесь.

Я прислушалась. Поначалу повсюду царила тишина; единственным звуком было только моё дыхание. Но вот послышались приглушённые шаги, которые остановились у самой нашей двери. А после лёгкий скрип — и в темноте открылся квадратик яркого света. Вампир шевельнул губами.

— Смотровое окно, — словно прозвучало у меня в голове.

Свет погас, после небольшой паузы скрип раздался снова: снаружи запирали окошко. А после в замке повернулся ключ, дверь распахнулась, и на пороге появился незнакомый мне человек. Высокий, полный мужчина с короткими бакенбардами, он был одет в тёмный сюртук, застёгнутый на все пуговицы, и такого же цвета брюки. Пришедший пристально посмотрел сначала на меня, а после перевёл взгляд на вампира.