Наталья Авербух - Напарница

И всегда — этот взгляд. Пустой, мёртвый, ненавидящий. Словно верны были крики девушки в первый месяц после той ночной стычки в посольском городке, словно и правда она представляла с вампиром единое целое. Вздор какой! Он нашёл средство оживить её взгляд, не все бы его, правда, одобрили, но — нашёл.

Дрон Перте, ныне синдик гильдии городских стрелков спохватился, что его ждут, и вышел из кабинета.

Теперь Аманда умерла. В этих словах — пустота, отчаяние, ненужность. Она была его женой все эти двадцать лет, родила ему двоих детей, была верна, вела его дом… Ивона часто спрашивала, неужели мужчине нужно что-то ещё?

Нужно. И даже сейчас, перед памятью покойной — слово это никак не хотело приходить на память, словно разум противился осознанию трагедии — супруги, синдик всё же признавал правду. Нужно. Он пытался погуливать — первое время, едва остыли восторги женитьбы, но этому быстро был положен конец. С момента его свадьбы ни одна женщина не могла бы сказать, что принимала Дрона Перте в своей спальне. Верный муж и заботливый отец. Наводящая тоску респектабельность.

Отец…

Синдик был недоволен своими детьми. Сын, чудовищный зануда, правильный и послушный до отвращения, получил лучшее образование благодаря деньгам матери, но всё же вернулся в родной город с тем, чтобы готовиться со временем занять место отца, как это и положено. Чёрт возьми, у него нет даже любовницы! Аманда радовалась ровному характеру сына, а Ивона смеялась и говорила, что это Дрону наказание за грехи молодости. И прибавляла, мол, в тихом омуте кто только не заводится. Пока же, однако, с Бруно всё было спокойно.

Дочь тоже была головной болью. Не унаследовавшая ни хитрость отца, ни благоразумие матери, она с самого детства причиняла неприятности, но все они поблекли, когда девчонка выросла и стала, как говорили раньше, выезжать в свет! В первый же год она спуталась с каким-то проходимцем — ещё одно воздаяние за грехи отца, не иначе! — вообразила себя влюблённой и даже вознамерилась бежать с ним.

Предотвратила скандал Ивона, которая, не вмешиваясь ни в какие дела (у дома есть хозяйка, не так ли?) была в курсе всего происходящего, всех мелких семейных тайн и сплетен. Девчонка была самым наглым образом опоена и проспала свой побег, а к соблазнителю вышел разгневанный отец, весьма раздосадованный требованием «дражайшей кузины» не убивать подлеца. Но так и впрямь вышло лучше: собственноручно написанное признание в самых гнусных намерениях (с шпагой у горла не поспоришь), приправленное кое-какими доказательствами, бог весть откуда добытыми Ивоной, сделали своё дело. Девчонка забыла своего «жениха» раз и навсегда, но вот родителям долго не могла простить покушение на свою свободу.

Прошёл ещё год, и положение снова спасла вездесущая тётушка. Девочке тогда было, наверное, семнадцать или восемнадцать лет… нет, наверное всё же семнадцать. Ивона заставила Аманду пригласить к себе в гости нескольких своих племянников из дейстрийской родни. Все очень приличные, очень правильные юноши, они нагоняли на Клару закономерную тоску. Однако с ними приехал ещё один юноша, не очень богатый и совсем уж невзрачный паренёк, вокруг которого Ивона построила такую интригу, что политикам впору у неё учиться.

Начала она, помнится, с того, что заставила Дрона обратить внимание на паренька. Мальчик как мальчик, синдик не очень-то понимал современную молодёжь. Только и знает, что все дни напролёт сидеть возле его дочери, да вздыхать! Клара смеялась над ним, и правильно делала, но Ивона почему-то вбила себе в голову, что это подходящая партия для Клары и подговорила Дрона устроить скандал.

Синдик усмехнулся. Скандал тогда вышел замечательный, мальчишка думал, сейчас дикий остриец его прирежет как курицу, а Клара была вне себя. Как! Опять отец осмеливается вмешиваться в её судьбу!

Потом были тайные переговоры с мальчишкой, и вот Клара, чей темперамент превосходил всё, что можно было бы ожидать от дочери её родителей, приняла — гордо, напоказ — приглашение на какую-то там дурацкую прогулку по окрестностям. Мальчишка возил её весь день, а после привёл домой и вежливо откланялся, зайдя себе в комнату за какой-то палкой.

Хитрый ход, ничего не скажешь, ведь Клара была уверена, что он провздыхает возле неё весь вечер до самой ночи. Мальчишка, как потом выяснил Дрон, не пошёл к любовнице — её у него попросту не было, не заглянул в ближайший бордель, не стал бродить по городу в надежде наткнуться на достойного противника и скрестить с ним шпаги, как сделал бы сам синдик в его возрасте. Он не стал снимать заранее квартиру или комнату в гостинице, как советовала ему Ивона. Он только взял палку, альбом, карандаш и тёплый плащ, и ушёл в ночь. И так продолжалось несколько дней подряд, пока Клара не заинтересовалась, куда он ходит.