Эмили Мартин - Лесничая

— Любопытное место, — сказала Мона, глядя на мужчину, продающего клетки живых щитомордников. — Я слышала об этом городке, но так далеко мы не ходили.

— Я была здесь пару лет назад на Фестивале Света, — сказала я. — Один из факиров чуть не сжег таверну.

Девушка с лентами в волосах сунула в лицо Моны букетик нарциссов.

— Цветы для мужа?

Мона рассмеялась.

— Мужа нет.

— Тогда для возлюбленного.

— И такого нет. Есть братья, но они, боюсь, обойдутся.

Девушка тут же повернулась ко мне.

— Цветок для милого?

— Прости, — сказала я. — Вряд ли это мне нужно.

Она умчалась прочь, ворча, ее ленты подпрыгивали, она пропала в толпе.

— У тебя есть любимый? — спросила Мона.

— Был пять лет назад. Сейчас — вряд ли, — все эти слова были слишком приторными, чтобы описать сложность тех отношений. Мы остановились у торговки тканью, и я потрогала грязно-зеленый хлопок. — Все это осталось там, пропало со всем остальным.

— Жаль.

Я пожала плечами.

— Это было к лучшему. Его семья ненавидела меня.

— Алый, — сказала торговка.

— Что, простите? — спросила я.

Она погладила сверток ослепительно-красной ткани.

— Алый подойдет твоей медной коже. Твои волосы будут казаться рыжее. Коричневый тебе не идет.

Я посмотрела на свою потрепанную тунику.

— О. Вся моя одежда становится коричневой.

Мы прошли дальше. Торговец сидел в окружении отрезков кожи, один такой он натягивал на деревянную раму. Делал барабаны. Я постучала по одному барабану, кожа задрожала.

— Используете прутики?

— Что?

— Видимо, нет, — сказала я.

— При чем тут прутики? — спросила Мона, мы пошли дальше.

— Палочками играют. А тут играют пальцами.

— Ты умеешь играть? — спросил Кольм.

— Нет. Брат умеет. Мои родители создают инструменты.

Мона взглянула на меня, склонив голову.

— Да?

— А что такого?

Она пожала плечами.

— Похоже, я и не думала, чем может заниматься твоя семья.

Ее безразличный тон разозлил меня.

— Что тут такого? Они все еще делают инструменты. А ты думала, что я из семьи бродяг?

Она посмотрела на гребни с камнями и улыбнулась.

— Похоже на то.

— Я жила в горах, знаешь ли. Дом, родня… мой старший брат — кузнец, сестра разводит пчел…

— О, не заводись. Я не хотела обидеть. Посмотри на эту брошь, Кольм. Это лазурит.

— Ваши родители, видимо, ничего не делали, да?

Слова были гадкими, она повернулась и холодно посмотрела на меня.

— Нет, они просто правили страной.

Мы смотрели друг на друга, рынок шумел вокруг нас. Кольм пристально смотрел на брошь с лазуритом. Я поздно поняла, что об их родителях лучше не говорить. Если я все правильно помнила, они умерли, когда Мона была ребенком.

— Простите, — быстро сказала я. — Я не хотела.

— Все хорошо, — сказала она и повернулась к украшениям. Она не извинилась. — Я знаю, что ты имела в виду. В Сильвервуде может быть иначе, но правители Люмена всегда активно занимались страной. Может, тебе это кажется отдыхом, ведь ты из обычной семьи, но там нельзя ошибаться, а народ все время следит. Девизом моей мамы было: «Никто не может быть идеальным, но королева должна вести себя идеально».

Это многое в ней объясняло. Но я молчала, не хотела развивать спор в начале пути, хоть я была затронута семья. Мы с усилием прошли мимо украшений и тишине, попали к лотку с талисманами и символами Света — стеклянными призмами, зеркальными кулонами и резными фонарями.

— Глупости, — с презрением сказала Мона.

Сзади раздался шум, Арлен догонял нас, румяный и радостный.

— Я выиграл двенадцать серебряников, поставив на ту женщину!

— Мило, Арлен. И я рада, что ты мудро используешь наши деньги, — она вытянула ладонь. — Отдай, пока все не потратил.

— Я это заслужил, это мое.

— Не заслужил, и это наше. Отдай.

— Через десять минут бой петухов…

— Точно нет.

Мы быстро пошли по улице, приблизились к группе людей под карликовой пальмой. Кто-то кричал в середине скопления. Мы подошли, и я схватила Мону за руку.

— Стой!

Она хотела стряхнуть мою руку, но замерла, ведь крик донесся до нас.

— …процветание Седьмого короля — процветание всего востока и не только, друзья! Пророчество Призма — благословение для всех, благодаря алькоранцам, оно разлетится по всем культурам. Друзья, не думайте о Свете, как о чем-то далеком! Это источник жизни, сияющий всюду вокруг нас. Нужно лишь услышать слова Призма, вырезанные на камне в моем городе: «Мы — создания Света, и мы знаем, что идеально…».