Сергей Бадей - Вольный полет

— … Я знаю, как править этими землями! Эти земли вручил моему славному предку сам Великий Мориар! Это были славные деньки. Эх! Жаль, что мне не довелось родиться в те времена….

— …Да. Мой предок, знаменитый барон Салим Каронак, командовал сотней Бессмертных! Это вам не шишка лесная! Мориар сказал, подписывая бумаги моего предка: «Правь на благо отчизны так же, как воевал!»…

— …Сюда даже делегация из Эльфийского леса приезжала! Ее возглавлял некий Мармиэль. Вот это был эльф! Я вам скажу….

Во время своей пламенной речи, барон умудрялся еще смеяться и так лупить кулаком по столу, что подскакивало все. Все — это именно все, включая и его благодарных слушателей.

— Ну что это мы все обо мне и обо мне? — наконец решил перевести дух барон. — Что там у вас, в лесу, новенького?

К этому моменту, мы уже хорошо подзаправились. Нет! Мы не были пьяны, но уже были хорошие и добрые. Я уж, во всяком случае. В такие моменты все кажутся очень приятными людьми.

Семен аккуратно вытер матерчатой салфеткой рот.

— Да у нас, в общем-то, все по-старому. Деревья старые, лес…, тоже не нов. Даже Мармиэль не изменился. Он, кстати, прислал вам привет и послание.

Стоп! Я чуть не подавился чем-то невероятно вкусным. Так значит, мы сюда приехали не случайно? То есть, не в поисках Катрины? Значит, этот остроухий интриган ехал сюда с определенной целью? И молчал, зараза! Я начал с интересом рассматривать его уши. Внимательно рассматривать!

Барон, как только уяснил, что послание от Мармиэля, даже подскочил на месте.

— Неужели он жив? Впрочем, чего еще от эльфов ожидать! Рад, что Мармиэль не забыл о нашем роде. Давайте послание! Я сейчас же его прочту, если смогу разобрать буквы. Тут темно, а зрение у меня уже не то, что в молодости.

Семен расстегнул пару пуговок на своем камзоле и извлек лист пергамента, с какими-то вензелями.

На мой внимательный взгляд, этот тип не отреагировал. Пришлось прочистить горло. Семен бросил на меня взгляд. Я улыбнулся, стараясь вложить в улыбку как можно больше обаяния и обещания скорой распр…, простите, скорой беседы по душам.

Семена передернуло от моего взгляда и улыбки.

— Да, барон, у нас еще есть одно дело. Вы не откажете нам в любезности посодействовать в оном?

Барон, шевеля губами, пытался вникнуть в текст послания. Вопрос Семы он воспринял, как перст, указующий на то, что с письмом можно повременить до завтра. И видней будет, и буквы, то есть, руны — знакомее.

— Что? О да! Конечно! Любое содействие. Что за дело?

— У вас есть еще дети?

Барон нахмурился, вспоминая свою (видимо) бурную молодость. Потом отрицательно покачал головой.

— Увы! Только вот этот. Вернее, вот эта немочь.

— Антонин! — укоризненно проговорила Розалия.

— Да, немочь! — рявкнул барон, в очередной раз шарахнув кулаком по столу. — Во что ты превратила моего наследника? Это мужчина? Это воин? Да его чихом перешибить можно!

Барон ткнул в мою сторону пальцем.

— Вот пример! Это действительно воин. Вот он и может перешибить! Все! Нет сил моих больше терпеть это издевательство. Завтра же отправлю это несчастье в столицу. Там из него сделают человека, если не прибьют ненароком.

Да. Так что там у вас за дело?

— Не знаете ли вы девицу под именем Катрина? — Сема перевел дух, и снова взглянул на меня.

Увидел, что мое лицо стало мягче, и расслабился. Это он зря! Я таких проколов прощать, не намерен. Но месть я, пожалуй, отложу на более позднее время.

Барон нахмурил лоб, пытаясь сообразить о предмете вопроса.

— Девицу?

— Девицу? — эхом повторила Розалия. — Что за девица? Антонин? Как это понимать?

— Это понимать именно, как вопрос, — внес ясность Сема. — Мы ее ищем и спрашиваем у всех, кто может ее знать.

Барон, кинув возмущенный взгляд на супругу, повернулся на стуле и энергично махнул рукой какому-то типу, стоящему в отдалении.

— Эй, Хартроп! А ну, подь сюда!

Хартроп быстренько подрысил к месту барона.

— Ты слышал, о чем был вопрос?

— Я, как и положено вашему распорядителю, господин барон, все слышу и вижу! — браво доложил он.

Что-то крысиное было в лице Хартропа. Ну, это на мой взгляд. Может быть, из-за узкого лица с длинным носом, или из-за бегающих бесцветных глазок, постоянно ускользающих от прямого взгляда. Не люблю таких. Не люблю и стараюсь не иметь с такими дел. Впрочем, это чужой монастырь. Пусть барон сам разбирается со своими людьми.

— И что ты можешь сказать? — продолжал тем временем барон.