Каору Куримото - Маска леопарда

Небо на востоке начало розоветь и без факелов, предвещая скорый рассвет. Прижавшись к холодному камню, Ремус вслушивался в лошадиное ржание, собачий лай, крики воинов и треск кустов. Казалось, черным всадникам нет никакого дела до приближающегося восхода. Солнце всегда было защитником людей. Его золотые лучи развеивали крылья ночи, которой правил Доал. Этот свет проникал повсюду, преображая реальность. Ночные демоны и дурные знамения исчезали с наступлением утра. И если даже Ремус, Гуин и Ринда все еще томились в крепости, можно было порадоваться тому, что они пережили ночь. Теперь пришло время забыть о недавних страхах.

— Когда хрустальный город охватило пламя, — прошептал мальчик, вспоминая, — когда улицы залили реки крови и повсюду раздавались душераздирающие вопли, была точно такая же ночь.

Поняв, что его никто не слышит, он прижался мягкой щекой к холодному камню стены и задумался о своей жизни, о последних днях хрустального города. «Доведется ли нам с Риндой снова увидеть хрустальные шпили Парроса? И вообще, удастся ли увидеть хоть что-нибудь красивое?»

Утренние лучи разгоняли остатки ночной тьмы, и бледная луна спрятала свой лик за тонкие облака. Ремус внезапно встрепенулся и снова выглянул в окошко.

Снаружи что-то происходило. Величественное и ужасное. Мальчик окинул глазами местность и только потом понял, что его испугало.

Черная башня!

Она стояла совсем близко от белой башни, в которой томились пленники. Было видно, что у черной башни нет ни единого окошка, через которое мог бы пробиваться свет. Ее окутывала невероятная тьма.

Ремус невольно сделал защитный знак Дзаноса, спрыгнул со стула и отбежал к противоположной стене. Но видение черной башни, освещенной факелами, не оставляло его, горело в сознании, будто незаживающая рана. Даже сквозь стены пробивался леденящий душу ужас.

Мальчик осторожно приблизился к Гуину, стараясь при этом не разбудить его. Ужас все поднимался в душе. Ремусу захотелось кричать, и он заткнул себе рот кулаком. Лоб покрылся испариной. Мальчик согнулся в три погибели, пытаясь защититься от нахлынувшего кошмара. В предрассветных сумерках происходило нечто ужасное. Кажется, Иставан предвидел это благодаря своим инстинктам, поэтому и бросился с башни в реку, словно крыса, покидающая тонущий корабль. Ремусу тоже хотелось прыгнуть вниз. Какие бы опасности ни таились в воде, они казались более предпочтительными, чем то, что ожидало здесь.

Но в этот момент колесо судьбы повернулось в другую сторону.

Ремус кое-что услышал.

В предрассветной тьме разнесся тонкий девичий крик. Он раздавался как будто и не в ушах, а в сердце.

— Отойди, демон! Если ты до меня дотронешься, я откушу себе язык! Помогите, кто-нибудь! Ремус! Ремус! Гуин!

Ринда в беде! Мальчик вскочил на ноги и заорал в ответ. Гуин проснулся и недоуменно уставился на него.

Где-то внизу зазвонил колокол.

Ринда-Провидица, принцесса Парроса, и маленькая дикарка Суни сидели в своей камере, ожидая дальнейших событий. Разлученная с друзьями и запертая вместе с существом, не понимающим ее языка, Ринда почувствовала себя обычной девочкой. На глаза навернулись слезы.

И все-таки она не была простой девочкой, хотя бы потому, что могла предвидеть будущее. В ее груди горело пламя надежды. Ринда верила в свою звезду. Поэтому решила для начала найти общий язык с новой подругой.

— Стена, — произнесла Ринда, указывая на камни. — Сте-на. А это — рука.

— Иккуку, нини, Ридохра, ими! — протараторила Суни своим высоким голосом.

— Разве я смогу понять, если ты говоришь так быстро? — вздохнула Ринда.

Суни была еще той ученицей. Может быть, слишком устала, а может, робела перед подругой, державшейся как всегда по-королевски. Юная принцесса стремилась научить Суни своему языку, но сама и не думала вслушиваться в ее речь. Вскоре у нее лопнуло терпение. Какое-то время девочки глядели друг на друга, потом невольно рассмеялись.

— Как бы я хотела заполучить Язык Маги! Тогда бы я смогла понимать все наречия, — воскликнула Ринда. Суни сидела у ее ног и с любопытством разглядывала жемчужно-белую кожу и высокую, стройную фигуру новой подруги.

Первый урок закончился, по-видимому, ничем. Тогда Ринда решила перейти на язык жестов.

— Откуда ты пришла? — произнесла она медленно, указывая на стены камеры.

Суни склонила голову так, что волосы упали ей на лицо, потом залопотала и замахала руками. Наконец принцесса поняла, что маленькую дикарку схватили вместе с несколькими соплеменниками на песчаной отмели, находившейся довольно далеко отсюда. Нескольких застрелили из арбалетов, а остальных связали и привезли на заставу. Почему они оказались у реки, Ринда так и не поняла. Да мало ли чем занимаются дикари! Скорее всего добывали что-нибудь съестное.