Светлана Быкова - Мой принц

– Вы не позволили слугам помыть себя. Почему? – обратился Людвиг к Робину.

– Мы привыкли сами обслуживать себя. К тому же Эрик может сделать это для меня. Эрик подойти сюда, потри мне спину. Эрик на ватных ногах подошел к принцу и дрожащими руками стал намыливать его мочалкой. Ему было противно прикасаться сейчас к коже принца, но это действительно была его обязанность, и он должен был делать это. Между тем завязался разговор на политические темы. Людвиг и его советники спрашивали мнение Робина, их в это время намыливали слуги. Эрик быстренько помыл себя и в короткую паузу обратился к Робину.

– Сир, позвольте мне покинуть ванную. Робин недовольно нахмурил брови и посмотрел на Эрика. На короткий миг в его глазах проскочила тень страха, но Эрик решил, что ему показалось.

– Иди, – сказал Робин, отвернувшись, и Эрик пулей выскочил из ванны. Его лицо горело. За перегородкой из материи слуги вылили ушат воды на помывшегося гостя и дали полотенце, чтобы вытереться. Как в бреду, Эрик вышел из ванной комнаты и направился к своим покоям. В голове его копошились разные мысли, большей частью была растерянность от поведения Робина. Почему Робин так поступил? Эрик все вспоминал горящие серые глаза, властные руки на своих запястьях и прикосновения бархата губ к своим губам. Что же будет дальше? Смогут ли они остаться друзьями или на этом их дружба закончится. В таких раздумьях он не заметил, как добрался до своих покоев, дошел до кровати и повалился на нее в чем был.

– А ведь это был мой первый поцелуй… – прошептал Эрик и погрузился в сон.

***

Через несколько часов Эрик очнулся. Он лежал накрытый одеялом, хотя, как он помнил, когда пришел из ванной не накрывал себя. «Неужели это сделал Робин?» – подумал Эрик. Он встал, заглянул в соседнюю комнату – там никого не оказалось. «Пойду, пройдусь» – решил он. Эрик вышел из комнаты и остановился, прикидывая куда направиться. Дворец был огромен, и в нем много было интересных мест. Давно он не навещал оранжерею, еще, когда Робин выздоравливал, они сидели там вместе и беседовали.

– Ах, Робин, Робин, ты поломал ту дружбу, что была между нами, у нас с тобой ничего не осталось, кроме отчуждения, – бормотал он на ходу. Оранжерея была большой и в ней росли всевозможные цветы. Воздух был насыщен их ароматами. Мягкий свет лился из окон, таких больших, что доходили до потолка, и, освещая залу, расцвечивал оранжерею волшебными красками. Эрик уже несколько часов прогуливался по ее аллеям и наконец остановился возле фонтана, чтобы отдохнуть. Этот фонтан он никогда не видел, только слышал, когда они гуляли тут с Робином. Он был так искусно спрятан, что его мог найти только человек, обладающий терпением. Рядом с фонтаном стояла скамейка, так и тянущая на себя присесть. Она была очень уютной, и юноша не заметил, как задремал под мерный шум льющейся воды. Солнце уже зашло, когда Эрик открыл глаза. Вокруг было очень темно и первое, что пришло в голову:

– Где это я? Никто не ответил, только рядом слышалось, что льется вода, и ее журчание что-то смутно напоминало.

– А! Я же в оранжерее, заснул видать, – догадался Эрик. Он напряженно всматривался в темноту. Вдруг Луна вышла из-за туч и осветила огромную залу цветника.

– До чего же красиво! На дальней стене горел факел, и Эрик поспешил к нему, пока еще дорога была освещена луной, а от него он уже доберется до своих с Робином покоев…

– Робин, он наверно подумал, что я сбежал, может, ищет меня. Но хочу ли я возвращаться к нему? Тут еще некстати напомнил о себе пустой желудок. Нет, он определенно должен вернуться в комнату… назад к Робину. Когда Эрик, наконец, добрался до покоев, он увидел Робина, сидевшего, поджав ноги на его кровати и опустившего голову на свои руки. Несколько минут он молча рассматривал друга. Похоже, что ему сейчас тоже было плохо.

– Робин… Робин поднял голову, и посмотрел на Эрика не веря своим глазам, что это действительно он, но через секунду уже вскочил с кровати и бросился к нему.

– Эрик! Я думал ты опять убежал и уже никогда не вернешься. Прости меня… не знаю, что на меня тогда нашло… я не этого хотел, – он осторожно взял Эрика за руку. – Давай забудем об этом, и пусть все снова станет как прежде. Эрик отодвинулся от Робина.

– Я ведь слуга, мне не нужно ничего испытывать. Что ты еще мне прикажешь?

– Эрик, это не так! Мне пришлось заставить тебя помыть меня только из-за Людвига, и чтобы скрыть свою неловкость после….

– …поцелуя. Это ты хотел сказать, Робин?