Douglas Niles: Его Величество Флинт

Два гнома вновь полетели друг на друга, чтобы продолжить их испытание силы и стойкости. Моргая глазами, чтобы избавиться от пота, Флинт не обращал внимания на смертельную усталость. Он видел перед собой только лицо своего ненавистного врага, и его собственная ненависть сливались с таким же чувством Питрика, чтобы образовать вокруг них кокон исступленного гнева. Питрик вновь и вновь молотил своим топором по клинку Флинта, но тут гном холмов и увидел, как он открылся. Отклонившись назад от замаха Тейвара, Флинт подождал, пока удар дерро не пройдет в дюйме от его лица.

А потом он подался вперед, вложив всю силу напряженных мускулов в единственный удар. Вся его ненависть и гнев, его всепоглощающее горе сошлись воедино, направленные неистовой силой его оружия. Питрик попытался увернуться, развернуться или парировать карающий удар, но в последний момент, этого им не удалось. Наконец, на короткий миг, Флинт увидел, как безумные глаза еще больше бешено расширились, в этот раз это был нескрываемый ужас.

Это было зрелище, которое он так долго вкушал.

Секира Таркана описала в воздухе серебристую дугу, чтобы встретиться с шеей мудреца как раз между шлемом и нагрудником. Лезвие начисто отсекло пять голов его амулета, потом кожу и мышцы.

Наконец, Секира обрела покой у сердца Питрика, застряв в ключице и нагруднике. Командир Тейваров опрокинулся назад, вырывая оружие из рук Флинта. Кровь Питрика оросила когда-то сияющее лезвие Секиры Таркана, шипя и выгорая от тепла металла. Сам не веря своим глазам, Флинт смотрел, как лезвие стало вишневым.

Тело Питрика вздрогнуло, а потом, мудрец осел на землю. Он со стоном упал на колени, недоверчиво смотря, как вокруг него разливалась лужа его крови. Наконец, он упал лицом в грязь, в разрастающуюся лужу собственной крови.

И мир, словно обезумел.

Первые лучи солнца переползли через восточный гребень, проливая свет на город. Флинт едва дышал, когда потянулся, чтобы высвободить свое орудие. Секира Таркана покоилась в груди Питрика у останков пятиглавого амулета, она сияла красным светом и была так горяча, что Флинт не смог взять ее даже в перчатках.

Вдруг, она разорвалась племенем. От огня повалил дым. Туча дыма с шипением и, извиваясь, поднялась в воздух, быстро возвышаясь к небу.

И в то же время, отрубленные драконьи головы стали извиваться, словно змеи, шипя и выплевывая тучи черного дыма. Черный пар тоже поднялся в небо, разрастаясь, словно живое существо, корчась и кривляясь по пути. Две тучи встретились, вспенившись в единое целое, но каждая оставалась собой, в поразительном контрасте тьмы и света. Утреннее солнце отразилось от белой тучи ярким блеском, но похоже было, что черный пар поглощал свет, поглощая энергию из воздуха и не давая ничего взамен.

Флинт попятился прочь от туч, пораженный их неожиданным воплощением. Зрелище исполнило его каким-то подсознательным ужасом, который он даже не мог выразить, но пробирал он до самой глубины его души.

Сражающиеся во дворе гномы пораженно смотрели на это, и в страхе пятились назад. Густые шлейфы дыма, и черного и белого, росли все больше и больше, пока не стали слабо напоминать по форме человекоподобные головы: прекрасной темноволосой женщины с кроваво красными губами и миндалевидными глазами, и свирепого седобородого херрна, с глазами, излучающими гнев. Два туманных силуэта кружили над пивоварней.

Тучи сплетались вместе и вновь расходились, почти как в бою, хотя это и была довольно зловещая и эфемерная битва. Они разрастались все больше, пока не заняли все небо над Хиллоу. В основании черно-белой тучи, искрились белым огнем секира и амулет, а между ними шипела дуга могущественной силы. Жара отогнала Флинта еще дальше, хотя он не мог отвернуть глаз от развернувшегося спектакля.

Вдруг, послышался ужасный грохочущий звук, а потом земля под ногами стала дрожать и трястись. Ее поверхность покрылась рябью, будто вода, из стен пивоварни вылетали выбитые камни, сбивая с ног Флинта и остальных гномов в пределах видимости. Многие строения рассыпались, словно спичечные домики.

Клочья черного дыма пролетели по городу, касаясь огней, которые брались за деревянные постройки или уже сожгли их до тла. Через несколько мгновений, огни взметнулись вверх, и Хиллоу превратился в кошмар голодного и потрескивающего пламени.

Гномы во внутреннем дворе в страхе рассыпались, толкая друг друга, чтобы первыми пробраться через ворота. Тейвары первыми убрались из города, припустив через руины к холмам. Ни один живой дерро не стал свидетелем праведного гнева гномов холмов.