И. Пфлаумер - Огненная дева

— Ты… — начал Айво.

— Не надо. Только не говорите ничего. Не надо меня жалеть. Я же всё понимаю…

Месяц назад мне было достаточно того, что он есть на этом свете. Теперь мне хотелось, чтобы он любил меня. Я жадная и глупая маленькая девочка, которая так и не выросла. И не вырастет. Со всей злости я впечатала кулак в дерево. Боли не было. Тогда я ударила снова. И ещё. И ещё. И била до тех пор, пока Айво не схватил меня за плечи и не развернул к себе. Я уткнулась в его плечо и прижалась к нему крепко-крепко, словно стараясь проникнуть под кожу и ещё глубже, смешаться с ним, так, чтобы всё то, что стоит между нами, исчезло.

— Ничего-то ты не понимаешь, — тихо сказал он и обнял меня.

В лесу, вдалеке, ухнула сова, или это мой сердце провалилось куда-то в желудок?

Я знала, что это только ненадолго. Я знала, что завтра всё волшебство исчезнет и мир вернётся на круги своя. Но всё это произойдёт завтра, не сегодня. Стараясь не спугнуть это странное ощущение, я подняла голову и наткнулась на тёмно-синие, почти чёрные глаза. Привстав на цыпочки, я прижалась губами к холодной, бархатной щеке. Айво чуть повернул голову, и в следующем поцелуе я встретила уже его губы. Такие же холодные.

— Лиин, ты же Огненная дева. Я должен доставить тебя в столицу и… И ты же пожалеешь об этом завтра, — прошептал он у самых моих губ.

— Нет. Не я.

И это была правда. Я могла видеть будущее, чувствовать его. В моём будущем не было Айво, в его будущем не было меня. Всё, что я могла — урвать у богов одну ночь. Завтра будет новый день, и я буду видеть, как Айво раскаивается в том, что случилось. Я буду знать, что он жалеет о том, что произошло и это знание станет моим камнем. Тяжким камнем, который я буду нести на себе до конца дней. Это цена, которую я готова заплатить.

В первый раз в жизни я ненавидела солнце. Никогда раньше я не смотрела с такой ненавистью на восток. Никогда раньше розовеющий край неба не приносил мне таких страданий. Я не спала до самого рассвета, впитывая сонное дыхание дремлющего рядом мужчины всей кожей. Нужно было вставать и седлать лошадей — нас ждал Ардам, король и вся Ромния.

Я умывалась ледяной водой, когда услышала шаги.

Айво присел на камень у самого берега.

— Лиин, я…

— Нет. Не говорите ничего, пожалуйста. Я знала, что так будет, и нет нужды ничего объяснять. Сегодня на закате мы достигнем Ардама. Король и епископ примут нас. Потом… — я замолчала.

— И что потом?

— Потом всё будет так, как должно быть.

Больше мы не сказали друг-другу ни слова до самого Ардама. Я почти не видела широких улиц, красивых экипажей с вензелями, дам, в прекрасных нарядах… Всё это не волновало меня. В городе Айво сразу направился во дворец и передал письмо из Храма. Уже через час нам сообщили, что король примет нас.

Дворец мне тоже не запомнился. Просто огромное здание с большими коридорами и высокими потолками. Охранники проводили нас в тронный зал — огромную комнату, украшенную дорогими драпировками и лепниной. Епископ, высокий седой старик в бело-золотой мантии, встретил меня открытой улыбкой. Он кивнул Королю, видимо, подтверждая мою реальность и спустился с помоста.

— Да! Это действительно Огненная дева! Позволь обнять тебя дитя моё, ты подарила нам надежду!

Епископ трогательно сжал мои ладони и его искренняя радость вызвала во мне прилив зависти. Хоть для кого-то этот день стал счастливым.

Король поднялся с трона и подошел к Айво. Его шпага и шпоры позвякивали при каждом шаге. Правитель оглядел меня от макушки до пят, чуть покачал головой, видимо не одобряя мой мужской наряд, и обратился к Айво. После короткой, но высокопарной речи Король предложил Гелеанду занять место начальника Ринда — личной королевской охраны, естественно, добавив к этому чин генерал-лейтенанта. Я была рада за Айво и даже смогла выдавить из себя слова поздравления. Капитан поблагодарил меня, поклонившись, как высокородной леди. Всё это выглядело жалкой пародией на мои детские мечты. Епископ тут же предложил мне пройти в храм, нужно было приготовиться к очередному ритуалу. Айво поцеловал мне руку, всё так же глядя куда-то мимо меня. Этот взгляд, лишенный малейшего тепла, не мог принадлежать мужчине, крепко обнимавшему меня ночью. Мужчине, который целовал меня до рассвета. Но всё было так, как должно было быть. Я последовала за Епископом, хотя больше всего на свете мне хотелось бежать отсюда, из этого дворца, от этого взгляда. Но я больше не принадлежала себе. Символ не может испытывать боли.