Ольга Бушуева - Проклятая принцесса

Ну вот, подумала Дэлион, никаких тебе: «здравствуй, как дела?»! Хоть бы раз заговорил, как с дочерью, а то все, как с наследницей. При этом глаза принцессы просто сверкали злобой, а губы были поджаты.

— Надеюсь, ты не будешь повторять лично для меня спектакль с вазами? — спросил Сэриэл.

Дэлион вздохнула и села на свое место.

— Не беспокойся, ваз здесь нет. — спокойно сказала принцесса, а про себя язвительно подумала: хотя… здесь есть тарелки, а они летают гораздо лучше.

— Прекратите! Если вы так хотите поругаться, сделаете это после ужина. — Селеста была в ярости. Ей уже надоело смотреть, как Сэриэл спорит с дочерью. Каждый день одно и то же: Дэлион выводит его из себя, так, что король вымещает зло на подданных (его, наверное, скоро будут считать тираном), а тот, в отместку, придумывает для нее еще какую-нибудь «работу для наследницы престола», после чего психует уже Дэлион, и опять доводит Сэриэла. Замкнутый круг! Но, может быть, поступив в академию, девушка возьмется за ум, да и король перестанет относиться к ней, как к взбалмошной девчонке. Ведь Дэлион очень умна для своего довольно-таки юного возраста, ей всего лишь чуть больше сотни лет отроду.

Селеста знала, что завести еще одного ребенка, когда у них уже имелось двое детей, не было ошибкой. Давно, когда еще двое ее старших детей — Элан и Мирана, были живы, она узнала, что беременна. Срок рождения ребенка выпадал на в общем-то обычный день, но не для тех, кто был знаком с некими древними записями. Сэриэл был против рождения этого ребенка. Но Селеста настояла, и вскоре у нее родилась Дэлион. Это имя дал ей старший брат Элан. Именно он нянчился с ней все ее детство. Принцессе было всего тринадцать лет, когда Элан и Мирана погибли якобы от несчастного случая на охоте, и Дэлион стала наследницей. На плечи еще совсем юной эльфийки свалилась огромная ответственность и горе, Элан был для нее ближе, чем отец.

Обед закончился, и девочки удалились, Сорэн увязался за ними. Селеста и Сэриэл остались одни.

— Какие непоседы. — сказал с улыбкой эльф, когда Келон и Сорэн выбежали за дверь.

Селеста сощурилась, глядя на своего мужа.

— Ты никогда так тепло не отзывался о Дэлион.

— Селеста, я…

— Не надо, не оправдывайся, я и так все знаю. Просто ты боишься того, что случится. Слишком тяжело далась нам потеря Элана и Мираны, и ты знаешь, что у Дэлион судьба не лучше.

— Ты всегда меня понимала.

— Ты преувеличиваешь, — Селеста опустила голову, и глаза у нее заблестели. — Мне кажется, что мы ее предаем.

— Дорогая, она всего лишь едет в академию.

— Но мы же знаем, что все начнется именно там, — теперь слезы прочертили две дорожки на ее лице.

— Да, и знаешь что? — спросил Сэриэл, обняв жену и поцеловав. — Я сделаю все, что в моих силах и даже больше, чтобы защитить свою дочь. — И он снова поцеловал королеву.

Раннее утро. Как же хорошо! Даже несмотря на то, что за окном льет дождь, настроение было просто прекрасное. Сегодня я, наконец-таки, свалю из этого милого местечка под названием Дворец повелителя эльфов. Я даже не помнила, когда себя чувствовала так хорошо. Еще немного повалявшись в постели, я поняла, что это все, конечно, хорошо, но нужно собираться, портал открывается в полдень, а потом несколько лет свободы!

От счастья я принялась прыгать по комнате, и именно в этот момент ко мне ввалилась Келон. Ей вообще было наплевать на закрытые двери. Она постоянно куда-то влезала, исключительно из-за своего любопытства. И мне всегда казалось, что однажды она таки допрыгается. Конечно, тогда я еще не знала, как придется попрыгать мне. Но сейчас я была так счастлива, что как только Келон вошла, я подхватила ее и вместе с ней закружилась по комнате.

— У тебя точно крыша поехала, — недовольно буркнула сестричка, выворачиваясь из моих цепких лапок. — Вчера ты весь мир хотела загрызть из-за этого университета, а сегодня веселишься, как дурочка.

— Да ладно тебе, представь, теперь ты будешь за старшую, и все будут доставать тебя, а не меня, — если честно, меня всегда раздражало то, что все шишки всегда доставались именно мне, даже если виноваты были Келон или Сорэн. Отец все время твердил, что это не важно, что я наследница, и должна уметь отвечать не только за свои шалости.

— И что? — Келон скрестила руки на груди и прислонилась к стене. — Между прочим, через год я присоединюсь к твоей каторге.

— Да ты что? Какая каторга? Это же свобода! — я опять протанцевала по комнате. — Я еще никогда не была так счастлива.