Марина Казанцева - Исполнение желаний

— Стойте! — вдруг воскликнул Лён.

Он провёл своим мечом по рукаву кольчуги. Все стояли и смотрели, как фигура их товарища окутывается серебристым светом. Теперь он весь был серебряным — от пят и до макушки. Всё вооружение, весь металл и даже кожа нагрудника стала непроницаемой защитой. Серебряный шёлк плаща бледнел перед этим светом и казался просто серым.

Так же и все трое рыцарей приобрели необыкновенные доспехи. Потом Лён занялся конями. Он провёл мечом по их крупам и ногам, по шеям, головам. Всё на секунду вспыхивало и меняло цвет на светло-серебристый. Теперь лишь по разноцветным плащам можно было различить где кто.

— Не соврал Вещун! — обрадовался Фёдор.

— Вещун не может врать. — ответил кот и вспрыгнул на седло к Лёну.

Рыцарь Долбер с надеждой посмотрел с горы на смутно виднеющуюся за лесом башню. Ворон не соврал — там была башня.

Размётывая пыль и пепел, отважная четвёрка мчалась среди того, что когда-то было жизнью. Дивоярские доспехи так легки и так удобны, словно не металл, а шёлк струится по рукам. Над ними летел Ворон — он не пожелал остаться в стороне и рвался в битву.

Все четыре скакуна с размаху проскочили изгаженную речку, миновали сожжённое селение и огибали призрачный чёрный лес. Тот состоял из обгорелых покорёженных деревьев. И вот открылся вид на башню!

— А где же розы?! — вскрикнул Долбер.

— Ты прав, охотник на диких туров! — ответил сверху Ворон. — Роз, как видишь, нет!

Высоченная башня вся заросла доверху чёрными змеиными телами взбесившихся шипастых стволов. Ни единого листочка и ни единой розы!

— Плевать на розы. — проронил Костян. — Братва, держись!

На них мчалась дикая орда.

Хорошо поживший на этом свете вурдалак не похож на свой первоначальный вид, как головастик не похож на взрослую лягушку. Его изменение завершается и в окончательном варианте все они становятся примерно одинаковы — разница лишь в деталях. То, что мчалось с визгом, воем и топотом на четырёх героев, было смесью дикого вепря, крокодила и броненосца. Но, мало этого, громадные вилообразные рога на голове! Из-под копыт вымётывался пепел, отчего всё дикое войско окуталось клубами дыма. Из-за воя, грохота копыт и тучи пепла казалось, что их несметное количество. Огибая мрачную громаду высокой серой башни, вытекали новые и новые потоки вурдалаков. Они широким фронтом двигались на четырёх героев. А те застыли от ужасающего зрелища.

— Что же это… — пробормотал Вавила.

«Мы пропали! Это слишком много!» — подумал Лён.

Их было не меньше двух тысяч! Видимо, после разгрома заражённых зон они сбегались все сюда, разоряя местность.

— Гранитэль, это невозможно! — в отчаянии воскликнул Лён.

— Верь, рыцарь! Вы неуязвимы в доспехах Дивояра. Джавайн вас слышит!

Лён схватил кота и засунул в седельную суму, провёл по ней мечом, прихлопнул и приказал:

— Сиди!

— Всем рассредоточиться! — крикнул Константин и они рванулись с места, как четыре диких молнии. Неутомимые скакуны несли их, словно обезумев от отваги. Бешено метались за плечами рыцарей плащи — четыре яркие пятна на мертвенно-выжженной равнине. Они расходились на скаку на расстояние полусотни метров. Четыре пепельных торнадо вырастали следом из-под копыт неистовых коней. Кто им подарил четыре этих ветра?! Они только не летали, но мощью не уступали лунным жеребцам!

Восторг и ярость! Ярость и восторг! Ненавистные порождения Сидмура! Проклятый извращённый мир! Больная демонская злоба!

О, мой меч! Ты насыщаешь меня силой! Я слышу, чувствую, я ощущаю, как сквозит по пальцам, по моим рукам, насыщает мышцы великолепие, блеск, бесконечное могущество Джавайна! Не кровь течёт по моим жилам — живой огонь! Пылает сердце, крик сотрясает небеса! Сгинь, нечисть! Бойся Гедрикса, Сидмур!!!

Со страшным рёвом армия чудовищ захлестнула четырёх отважных рыцарей. Кошмарные порождения тьмы лезли друг на друга, роняя ядовитую слюну. С выкаченными от лютого голода и дикой злобы горящими буркалами, с оскаленными в жажде клыками! Это мясо, это пища, это кровь! Это враг, это недоступный свет, это ненавистная Селембрис!!! В истеричном хохоте они падали под копыта своих чудовищных собратьев, их топтали, разрывали на куски, подбрасывали в воздух! Разорванные вскакивали, не чуя боли, и кидались снова. Всё вокруг кипело чёрной кровью, ворочались растерзанные туши, клацали зубами, тянулись к горлам лошадей, к ногам рыцарей!

— Дерись! — крикнул Константин покачнувшемуся от ужаса Фёдору и первый рубанул по морде твари, ухватившей его за ногу. Тот тонко завизжал и провалился под копыта наступавшей массы.