Маргарет Уэйс - Сын Китиары

– Ладно вам, – начал Стурм, стараясь примирить спорщиков.

– Заткнись! – Оба брата теперь набросились на него. – Ты первый влез в этот глупый спор!

Братья, уперев руки в боки, гневно взирали друг на друга. Соленый бриз слегка трепал длинные пряди рыжих волос двух старших братьев и обтягивал длинные белые одежды вокруг тоненьких ног младшего.

Их прервал разнесшийся поверх пляшущих волн звонкий крик:

– Прощайте, друзья! Прощайте! Это была хорошая попытка. Может, когда–нибудь еще раз попробуем!

– Только через мой труп! – будто сговорившись, хором крикнули три брата и, кисло улыбаясь, принялись Как–то вяло махать руками на прощание.

– Тут у нас полное согласие, – усмехнулся Стурм. – И я знаю еще одно.

Братья рады были отвести взгляд от грузно качающегося на волнах парусника.

– О чем ты?

– Да о том, что мы никогда не расскажем о случившемся ни одной живой душе! – Стурм говорил тихо. Два брата оглянулись и посмотрели на зевак, столпившихся на причале. Зеваки глазели на корабль и смеялись. Некоторые из них, бросая косые взгляды на братьев, показывали на них пальцем и с трудом подавляли смешки.

С горестной улыбкой Танин вытянул вперед правую руку. Стурм положил правую ладонь на ладонь брата, а Палин положил свою руку сверху.

– Согласен, – сурово произнес каждый из них.

– Приключения всегда начинаются подобным образом, – проговорил Танин, деловито оглядывая постоялый двор.

– Надеюсь, ты не говоришь это серьезно! – в ужасе воскликнул Палин.

– Я даже лошадь не поставлю в такой грязи, а ты хочешь, чтобы мы тут заночевали!

– В действительности, – доложил Стурм, появляясь из–за угла строения, после того как совершил краткий осмотр постоялого двора, – в конюшне чисто, по сравнению с самой гостиницей, и запах там намного лучше. Предлагаю спать там, а лошадей поставить в трактире.

Трактир, расположенный у причала в приморском городке Санкристе, имел в точности такой же убогий, потрепанный вид, как и те немногие завсегдатаи, что плелись туда. Окна, выходящие на причал, были маленькими, они будто сощурились и окосели, слишком долго всматриваясь в морскую даль. Свет изнутри едва просачивался сквозь грязные стекла. Само здание, сильно побитое ветром и песком, притаилось в тени на краю переулка, будто разбойник, поджидающий очередную жертву. Даже название «Латаный стаксель» звучало Как–то зловеще.

– Я так и думал, что младший брат начнет жаловаться, – едко заметил Танин, слез с коня и посмотрел на Стурма. – Он соскучился по белым простынкам, которые мама поправляет ему ночью. Но я не ожидал этого от тебя, Стурм Маджере.

– У меня нет возражений, – непринужденно ответил Стурм, слез с лошади и начал развязывать мешок, – Я так просто сказал. Нам все равно выбирать не из чего, – добавил он, вынув небольшой кожаный кошелек и встряхнув его. Там, откуда следовало бы донестись звону монет, лишь что–то жалко звякнуло. – Сегодня простыней не будет, Палин. – Он улыбнулся младшему брату, который все еще с безутешным видом сидел на лошади. – Подумай, однако, о завтрашней ночи. Мы будем в замке Ут–Вистан, в гостях у князя Гунтара. Там ждут не только белые простыни, но, возможно, и розовые лепестки, рассыпанные по постели.

– Не помру я без белых простыней, – ответил уязвленный Палин. – Однако простое постельное белье было бы приятным разнообразием! И я бы предпочел спать на кровати, где матрац не кишит живностью! – Он раздраженно засунул руку под белый балахон и почесался.

– Воин должен привыкать ко всему, – произнес Танин голосом старшего брата, знающего жизнь, отчего Палину захотелось толкнуть его в корыто с водой. – Если во время твоего первого похода на тебя нападут только клопы, можешь считать себя счастливчиком.

– Похода? – горько проговорил Палин, сползая с седла. – Сопровождать тебя и Стурма в замок Ут–Вистан, где вас должны посвятить в рыцари? Это не поход! Пока что все происходило как на прогулке кендеров. И вы, и отец знали, что так и будет, когда решили взять меня с собой! Единственная опасность, грозившая нам с тех пор, как мы выехали из дому, исходила со стороны кабатчицы, которая пыталась отрезать кухонным ножом Стурму уши!

– Такую ошибку каждый мог допустить, – пробормотал Стурм, покраснев. – Я вам уже говорил!.. Я хотел взять кружки. Просто она, как вы бы сказали, девушка пухлая, и, когда она нагнулась надо мной, держа поднос, я всего лишь не обратил внимания на то, что делал…