Маргарет Уэйс - Сын Китиары

Палин выглядел чересчур взволнованным и серьезным, таким же, как во время путешествия к Башне; можно было подумать, что он сам собирался подвергнуться Испытанию.

«Не будь смешным», – одернул себя Карамон. Мальчик слишком молод. Рейстлину было позволено пройти Испытание в этом возрасте, но только потому, что Конклав в нем нуждался. Рейстлин был силен в магии, непревзойден в Мастерстве, но даже его Испытание чуть не прикончило. Карамон все еще видел перед собой лежащего на окровавленном полу брата… Он сжал кулаки. Нет! Палин умен, искусен в магии, но он не готов. Он слишком молод. «Кроме того, – подумал Карамон, – может быть, через несколько лет он откажется от своего намерения».

Почувствовав беспокойный взгляд отца, Палин поднял голову и ободряюще улыбнулся ему. Карамон, посветлев, тоже улыбнулся сыну. Возможно, это роковое место открыло сыну глаза.

Карамон устремил пристальный взгляд на вошедших, когда они приблизились к полукругу из тронов, где сидели Юстариус и Даламар. Увидев, что сыновья оправились и держат себя свободно (старшие вели себя даже немного вызывающе), Карамон успокоился и обратил все свое внимание на их спутника, который рассказывал Юстариусу о вере.

Этот четвертый являл собой необычайно яркое зрелище. Ничего более странного Карамон не мог припомнить за все годы путешествия по Ансалонскому континенту. Незнакомец был из Северного Эргота, судя по черной коже – признаку мореходной расы. Голос незнакомца выдавал человека, привыкшего выкрикивать команды сквозь грохот волн и вой ветра. Карамон нимало бы не удивился, если б за спиной вошедшего материализовался корабль под всеми парусами.

– Карамон Маджере, я полагаю? – проговорил незнакомец, подходя поближе. Воитель неуклюже поднялся с места. Незнакомец так сжал его руку, что Карамон выпучил глаза. Незнакомец ухмыльнулся и представился: – Дунбар Помощник Властелинов из Северного Эргота, глава Ордена Белых Мантий.

– Волшебник? – Карамон изумленно посмотрел на Дунбара, пожимая ему руку в ответ.

Дунбар рассмеялся:

– Ваши сыновья отреагировали точно так же. Да, я посетил ваших сыновей вместо того, чтобы исполнять свои обязанности здесь. Они у вас замечательные. Старшие, я знаю, были вместе с рыцарями на войне с минотаврами у Каламана. Мы ведь там чуть не встретились. Именно поэтому я опоздал, – с извинениями взглянул он на Юстариуса. – Мой корабль стоял в Палантасе на ремонте после битвы с этими пиратами. Я Морской волшебник, – добавил Дунбар в качестве объяснения, заметив вопросительный взгляд Карамона. – Клянусь небом, ваши сыновья на вас так похожи! – Он засмеялся и снова протянул Карамону руку.

Карамон тоже ухмыльнулся. Все будет хорошо теперь, когда колдуны узнали про Рейстлина. Он с мальчиками может ехать домой.

Но тут Карамон почувствовал, что Дунбар смотрит на него пронизывающим взглядом, словно читая его мысли. Лицо колдуна стало серьезным, он повернулся, слегка покачав головой, и быстрой раскачивающейся походкой, как по палубе корабля, пересек комнату и занял место справа от Юстариуса.

– Итак… – сказал Карамон, теребя рукоять меча. Взгляд колдуна поколебал его уверенность. Все теперь с торжественными выражениями лиц смотрели на воителя. Лицо Карамона напряглось.

– Полагаю, я рассказал все, что должен был рассказать о… о Рейстлине.

– Да, – сказал Дунбар, – ты рассказал все, и некоторые из нас, я думаю, услышали это впервые. – Колдун многозначительно посмотрел на Палина, тот стоял, опустив в пол глаза.

Нервно прокашлявшись, Карамон произнес:

– Я полагаю, мы теперь свободны.

Волшебники переглянулись. Юстариусу, казалось, было неловко, Даламар смотрел строго, а Дунбар – печально. Все трое молчали. Поклонившись, Карамон повернулся было и направился к сыновьям, но Даламар с недовольным жестом поднялся с места.

– Ты не можешь уйти, Карамон, – сказал эльф. – Мы еще многое должны обсудить.

– Тогда скажите мне то, что должны сказать! – Карамон сердито обернулся к волшебникам.

– Я скажу, так как эти двое, – эльф презрительно взглянул на своих собратьев, – не способны бросить вызов столь преданной вере, которую ты продемонстрировал. Возможно, они забыли страшную опасность, обрушившуюся на нас двадцать лет назад. Я не забыл. – Даламар положил руку на грудь под разорванной мантией. – Я никогда не забуду. Никакое трогательное «видение» не может рассеять мой страх. – Его губы насмешливо изогнулись. – Сядь, Карамон. Сядь и выслушай правду, которую эти двое боятся сказать тебе.