Гарри Тертлдав - Лис и империя

— Ха! — вскликнул Джерин, — Я, значит, был прав. Тот сон предназначался тебе. Я тоже видел его, вернее, лишь обрывки.

— Правда? — К Дагрефу, кажется, возвращалось всегдашнее любопытство. — Я предполагал, что ты мог его видеть. Ты… или кто-то еще. Вернее, мне казалось, что кто-то заглядывает в него извне, вот как.

— Зато в мой сон никто не заглядывал, — сказал Фердулф с немалой долей высокомерия. — Я был один и беседовал с богом.

— С каким богом? — спросил Джерин. — Со своим отцом?

— Не угадал! — воскликнул Фердулф. — Этот негодяй горазд только лупить меня по заду! Он никогда со мной не беседует… даже во сне.

— Тогда с кем? — нетерпеливо повторил Лис.

— Ну, конечно же, с Байтоном, — снизошел до объяснений Фердулф, и Дагреф кивнул. — Именно он велел нам встретиться со Свериласом Увертливым, который и впрямь весьма скользкий тип. Самый скользкий из всех, кого я видал… и мы, разумеется, пошли на эту встречу. Байтон обладает слишком большой властью, чтобы я мог его ослушаться… полагаю, даже большей, чем мой отец.

Джерин не знал, является ли последнее предположение верным. В любом случае его это мало касалось. А что касалось впрямую, пока оставалось туманным. Он продолжил допрос:

— И что вы сказали Свериласу, когда встретились с ним?

— Как что? Разумеется, мы предложили ему напасть на тебя, не теряя ни минуты.

Фердулф и Дагреф ответили хором, прямо-таки светясь от восторга, что все прошло хорошо.

— Что?! — вскричал Джерин. — Как вы могли ему такое сказать? Зачем вы это сказали?

— Потому что прозорливый Байтон велел нам это сделать, — все так же хором ответили Фердулф и Дагреф.

Лишь после этих слов на лице Дагрефа появилась несколько озадаченная улыбка.

— Интересно, зачем Байтон велел нам это сделать?

— Чтобы уничтожить меня? — предположил Лис. — Не могу ничего другого придумать. А вы? Если Сверилас на меня нападет, он погонит мою армию через зловещий лес, на запад. Возможно, мы даже сильно замешкаемся, пытаясь вступить на лесную тропу. Как тогда нам сдержать его натиск? У нас слишком мало людей. Разве вам это не известно?

— Известно, — ответил Дагреф. — Конечно, мы это знаем. Мы и тогда это знали.

Фердулф кивнул.

— Однако тогда это нам почему-то казалось неважным, — добавил Дагреф с некоторым удивлением, и Фердулф снова кивнул.

— Почему Байтон меня ненавидит?

Вопрос Джерина был обращен не к сыну и не к полубогу, а к безразлично взирающим на него небесам.

— Он вовсе не питает к тебе ненависти, отец, — постарался успокоить его Дагреф. — С чего бы ему тебя ненавидеть? Ведь моя мать была его провозвестницей.

— Может, он зол на меня за то, что я забрал ее у него?

Тут Джерин нахмурился и покачал головой. Байтон никогда не выказывал неодобрения по поводу его союза с Силэтр. Но если все, что сейчас происходит, не знак неодобрения, то тогда что же? На этот вопрос он не мог ответить, поэтому задал другой, обращаясь Дагрефу и Фердулфу:

— Что еще прозорливый бог велел вам сказать Свериласу?

— Ничего особенного, — ответил Дагреф. — Мы должны были четко дать ему понять, что пришли по поручению Байтона, и нам не составило труда убедить его в этом.

— Не сомневаюсь, — сказал Джерин. Он немного подумал, затем спросил: — А Байтон не просил вас передать что-нибудь мне? Было бы интересно узнать, почему он решил так со мной обойтись.

— Тебе? — К Фердулфу опять вернулось высокомерие. — С чего бы это богу просить нас что-то тебе передать? Если бы он хотел, чтобы ты о чем-то узнал, то ниспослал бы тебе сновидение. Но он этого не сделал, верно? Он оставил тебя в стороне, видимо не желая иметь ничего общего с такими, как ты.

Джерин не оскорбился, ему было не до того. Он просто пожал плечами:

— Вообще-то бог мог послать сон напрямую Свериласу, но он этого не сделал, поэтому я на всякий случай решил вас спросить.

— Тебе он ничего не передавал, — повторил Фердулф. — Ничегошеньки, слышишь?

— Фердулф, можешь в дальнейшем не сомневаться: когда ты что-либо говоришь, люди тебя прекрасно слышат, — сказал Джерин. — Иногда… даже чаще, чем иногда… они жалеют об этом, но тем не менее слышат.

Он надеялся сбить с Фердулфа спесь, но вопреки его ожиданиям детское личико маленького полубога приняло совсем недетское самодовольное выражение. Но представлениям Фердулфа, Лис сделал ему комплимент.

Дагреф нахмурился.

— Постой, — сказал он. — Что-то такое было… кажется, было.

— Нет, не было! — возразил возмущенно Фердулф. — Я ведь сказал. Я бы знал. Я сам наполовину бог… и на лучшую половину. Если я говорю, что ничего не было, значит, ничего не было, вот.