Робин Бейли - Стужа

Она оттолкнула его и снова подошла к алтарю.

— Остановись!

Но она, не обращая внимания на их крики, наклонилась и нежно поцеловала Крегана в губы.

И вдруг застыла. Что за черт? Его губы были теплыми. Она потрогала его лицо.

— Какого дьявола? — воскликнула она. — Он ведь жив! Радамантус схватил ее за плечи и развернул к себе:

— Я же просил тебя не прикасаться к нему.

— Вы говорили, что он умер!

— Нет, — ответил Хафид, — это ты так решила, на самом деле он был мертв четыре дня назад.

Стужа немного смутилась, но тут же ее щеки вспыхнули от гнева.

— Это сложно объяснить. — Радамантус вздохнул, ему было нелегко говорить. — Ты не посвященная. Да, Креган погиб на Демониуме. Для члена Крилара смерть — это страшное испытание, но это еще не конец.

— Испытание, которое немногие из нас смогли преодолеть, — добавил Хафид.

Старик отвел глаза:

— Почти никто. Одиннадцать магистров погибли, сражаясь с Зарад-Крулом. И только Креган, перейдя эту страшную черту между жизнью и смертью, вернулся к нам. — Он взглянул на Стужу и вдруг голос его дрогнул. — Три дня и три ночи он лежал холодный и неподвижный. Он всегда был самым любимым из моих учеников, самым талантливым, я знал, что он сможет справиться с тем, что многим не под силу, и на утро четвертого дня жизнь вернулась к нему. Он сразился со смертью и вышел из этой схватки победителем.

— Но почему вы не перенесете его куда-нибудь из этого темного подземелья?

— Этого делать нельзя. — Странный свет озарил лицо Радамантуса. — Он побывал в аду и видел там то, чему даже нет названия, так что теперь он совершенно беспомощен. В любом другом месте он стал бы легкой добычей для демонов и злых духов, и только здесь, среди защитных магических символов, он в безопасности.

— Долго он будет в таком состоянии?

Старейшина пожал плечами:

— Этого никто не знает. Он может очнуться через день, через час или через неделю. Может случиться так, что пройдут годы, а он все еще будет без сознания. Такое уже бывало раньше.

Хафид наклонился к ней:

— А когда он проснется, мы примемся за дело. Во-первых, нам заново придется учить его, ведь он потерял память.

— Он быстро научится и поднимется даже на более высокую ступень. — Радамантус ласково посмотрел на своего неподвижного ученика. — Креган познал то, что связывает миры воедино. И это даст ему невиданную силу, о какой он раньше и не мечтал.

— Силу Старейшины, — сказал Хафид. — Он сможет стать основателем нового братства.

Стужа медленно повторила его слова, словно хотела их запомнить, затем взглянула на Радамантуса и вздрогнула:

— Ты тоже умер и воскрес!

— И не однажды, — ответил старик спокойно. — Но каждый раз мне было все труднее. Никому не дано обманывать смерть бесконечно.

— Сколько же тебе лет? — спросила она с дрожью в голосе.

— Ты знаешь историю о Тордеше и о том, как строилась дамба?

Стужа кивнула. Он показал на лук и колчан со стрелами, которые висели на стене.

— Я убил его коня одной из этих стрел, и Тордеш вернулся в Зонду. Эта была моя первая жизнь.

Она собиралась задать еще много вопросов, но он не стал больше говорить об этом.

— Ты до сих пор не объяснил мне, почему ты хотел, чтобы я считала Крегана мертвым.

Старейшина нахмурился и потер виски:

— Можно было сказать тебе, что мы не нашли его тело после битвы, и не приводить сюда. Но зная, как он дорог тебе, я дал тебе возможность взглянуть на него, прежде, чем ты покинешь нас.

— Но я не собираюсь пока уезжать.

— Боюсь, у тебя нет выбора. — Лицо старика стало печальным, но он был непреклонен. — Если ты хоть немного любишь Крегана, ты должна уехать из Шондо.

Стужа вспыхнула. Она упрямо сжала кулаки:

— Почему вы хотите от меня избавиться?

Хафид незаметно подошел к ней сзади, и, услышав шорох его плаща, Стужа по привычке потянулась к мечу. Проклятье! Она же в одной сорочке и совершенно безоружная.

— Я не могу всего объяснить, — с болью сказал старик. — Но здесь нельзя оставаться. — Ему было явно не по себе. — Прости, но тебе придется уехать.

Стужа сверкнула глазами:

— А если я не уеду?

Хафид участливо взял ее за руку. Но тут гнев и обида вырвались наружу. Глаза Стужи сузились, она сжала зубы и с легкостью вырвалась. Схватив Хафида за раненую руку, она ударила его об стену, и на лицо воина обрушился град пощечин. Но этого ей было мало. Когда ошеломленный Хафид попытался отвести ее руки, она пнула его в живот. Затрещала тонкая ткань сорочки. Он согнулся пополам, и тогда Стужа ударила его кулаком по голове. Хафид упал, и она еще несколько раз пнула неподвижное тело.