Робин Бейли - Врата Черепа

— Тогрин Синтелл был замешан в похищении Аки. Вероятно, он сам все спланировал.

— Лжешь! Это ты убила Аки с помощью своего колдовства или магии, а затем вернулась, чтобы покончить с Тогрином! Я видел это с горящими пальцами! И слышал жуткие вопли, словно открылись все врата ада, чтобы поглотить моего господина! Ты пытаешься посеять смуту в Коркире, уничтожив ее монархов!

— Ты последний болван, если в это веришь! — Стужа начинала выходить из себя. — Ты почитал Тогрина, а я плюю на него. Он убрал Аки со своего пути, чтобы завладеть троном! Он сам признался мне в этом, прежде чем я пронзила его подлое сердце! У него был сообщник. Тогрин назвал мне его имя и сказал, где его искать. И если ты решил меня остановить, — она смерила Траса ледяным взглядом, — то подумай дважды. Или не пройдет и часа, как один из нас уснет во владениях Гата!

— Ты решила, что сможешь запугать меня именем бога хаоса? — Он отступил. — Ты приносишь более страшный хаос, чем все твои темные божества! Остановить тебя? — прогрохотал он. — Я убью тебя, женщина, если ты сейчас же не отдашь мне свое оружие и не вернешься со мной в Марашаи!

Меч Стужи со свистом вылетел из ножен.

— Будь ты проклят, Трас Суртиан! — крикнула она, чувствуя, как приливает к щекам кровь. — А я еще называла тебя другом!

— Ты убила моего короля! — воскликнул Трас, вынимая из ножен свой клинок.

— Твоего короля? — Голос девушки сорвался на визг. — А как насчет королевы? Ты подумал об Аки? Неужели ты не слышал того, что я тебе сказала? Она, может быть, еще жива!

— Где она? — спросил Трас изменившимся тоном, но тут же добавил: — Ведьма! — вложив в это восклицание все свое презрение.

— В Кефалении, у человека по имени Онократос, сообщника Тогрина.

— Откуда ты это узнала?

Стужа яростно тряхнула головой.

— Я уже говорила тебе, Тогрин признался мне перед смертью. Неужели настолько трудно понять, что коркирский барон может быть таким же алчным интриганом, как любой другой человек? Для того чтобы стать королем, Тогрин пошел на убийство. — Она на мгновение задумалась. — Вероятнее всего.

Суровое выражение лица вояки внезапно смягчилось. Рука с мечом опустилась.

— Ты поставила меня перед трудным выбором, — наконец сказал он. — Должен ли я отправиться с тобой, чтобы расследовать преступление, которое ты могла и выдумать? Или поквитаться с тобой за убийство, совершенное на моих глазах?

— Доверяй своему сердцу, — посоветовала Стужа.

Он усмехнулся, но в его голосе слышался гнев.

— Сердце часто лжет, ты сама говорила мне об этом. Не могу поверить, что кто-то из членов королевской семьи совершил то, в чем ты обвиняешь Тогрина Синтелла.

Грозный воин в мгновенье ока превратился в усталого старика, согбенного под бременем горя и боли. Он растерянно переводил взгляд с одного предмета на другой, словно не решаясь взглянуть Стуже в лицо.

Ее гнев растаял, и она убрала меч в ножны.

— Я заключу с тобой договор, — предложила девушка. — Если в течение месяца я не сумею доказать вину Тогрина, мы вместе вернемся в Марашаи, и вы приведете свой приговор в исполнение. Но у меня есть два условия.

Она выдержала паузу, Трас терпеливо ждал.

Стужа подняла палец.

— В том случае, если народ признает меня виновной, обещай, что не дашь меня повесить. — Девушка вспомнила Руку Славы и того несчастного, благодаря которому она смогла пробраться во дворец, — Казните меня каким-нибудь другим способом.

Он кивнул:

— Второе?

— Ты поедешь со мной в Кефалению.

— Это не твое условие, а мое, — сказал он.

Стужа пожала плечами:

— Не важно. Доказательства не всегда можно увезти с собой. Я хочу, чтобы ты увидел все собственными глазами и смог подать голос в мою защиту. Ты очистишь мое имя от позора, когда я докажу тебе, каким подлецом на самом деле был Тогрин Синтелл.

— Не говори о нем плохо, — предупредил Трас Суртиан. Он грузно спрыгнул на землю. — Несмотря на все твои обвинения, он все же носил коркирскую корону.

Девушка повесила ножны на пояс:

— Для меня это не причина, чтобы относиться к нему с уважением.

Трас приторочил щит к седлу, снял перчатки, встал на колени у ручья и начал пить. Вода намочила его нос, бороду и кончики волос. Когда капитан поднялся, суровое выражение его лица несколько смягчилось. Он перешел на сторону Стужи.

— Это справедливая сделка, — сказал он, протягивая девушке руку. — Мы снова друзья?

Стужа отступила:

— Нет. Ты мой судья и присяжный, и пока это так, я не пожму твоей руки.