Артур Баневич - Где нет княжон невинных

— И я так думаю, — слабым голосом продолжал трактирщик, — что если б кто-нибудь из вас… дал Петунке шанс… Потому что мы… чудовищно не подходили друг другу. Чудовищно. А таких сладостей… как я с ней, вы б никогда… Ну, может, я преувеличиваю. Вы ж чародей, господин… А известно, чародеи все могут… получить. И все. Знаменитые ротмистры тоже, наверное… не из одной бочки… мед пивали.

— Успокойся, — пробурчал явно встревоженный Збрхл и снова отхлебнул из бутылки.

— Все это… по-человечески. У нас… средневековье. Да и Петунка — прогрессивная. Ну, вот я и подумал… Если не Дебрен, чтобы жизнь… спасать… от ведерка охранять… то, может… Збрхл поклялся… что останется здесь с Пискляком воевать. Крышу поправить. И свой сундучок… немного поискать. Потому что грифоны — существа прыткие, добычу в пещере не держат. Так что несколько недель пройдет. Может… лет. Надо же раны… после такого боя… подлечить. Для начала в постели. Ну, когда лежать будешь… Теперь дров некому будет… принести. А зима морозная. Тебе теплее было бы… с Петункой рядышком. Я знаю, нелегко… Чужая баба, немолодая… зубастая. Нимфофилка. И похрапывает порой.

— Йежин… — Водка, хоть и прекрасная, из Дангизы, видимо, не помогла, и ротмистру все еще трудно было говорить.

— Когда вернется… я объясню. Ведь три дочери… Обращусь к ее рассудку. Умна она — аж страх. А так тоскует по ребенку… Даже если б у тебя не получилось и… мальчик… Не страшно, безразлично. Что бы ни было, на ноги ее… поставит. Воспрянет… бедолага. И даже если ничего… Попробуете раз, другой, так она в себя… опять поверит. Вместо того чтобы залезать на ведро, полезет на крышу. Высматривать кого-нибудь, кто… заинтересуется ею. Я знаю, что слишком о многом прошу. Но мы сегодня рядом бились. Не откажи… в услуге… товарищу по оружию.

— Йежин…

— Дебрен… — Трактирщик повернул голову. — Дебрен, помоги мне. Прошу тебя.

Дебрен поднял глаза, глянул в сторону камелька. Слышно ничего не было, но он был прав: Ленда глядела на него широко раскрытыми, немного подсохшими глазами.

— Я… Йежин, Петунка прекрасна, но я…

— Знаю, — прервал его трактирщик. — Твоя… точненько такая же. И моложе. Как та, что на картине… Во всем такая же. Я не жду, чтобы ты… Но ты чародей. Мог бы Збрхла гипнозом…

— Что-что? — Збрхл вздрогнул и от изумления поставил чашечку мимо стола. К счастью, посуда была серебряная, не разбилась. — Меня? Гипнозом?

— Ты невосприимчив? Так, может… Водки в погребе набралось… Если как следует хватить…

Дебрен уловил движение за спиной. И пальцы на локте.

— Довольно. — Петунка говорила тихо, спокойно. — Разреши, Дебрен. — Она отошла к стойке. — Сколько?

— Может, и с четверть клепсидры, — тихо ответил он и сразу покраснел. — А может, всего только бусинка.

Он хотел взять ее за руку, что-то сказать. Подумал о Ленде — и не сделал этого.

Она обошла его энергичными шагами, подошла к столу. — Попрощайтесь с Йежином, — бросила сухо. — Он слабый, ему надо спать. И оставьте нас.

Каминная труба проходила по комнате, широкое ложе прикрыто периной. В наклонный потолок не попал ни один из грифоновых камней, именно поэтому Дебрен выбрал эту комнату, но теперь, когда они разожгли грулль — или, может, грилль, — понял, где они оказались.

— Сама судьба того хотела, — едва заметно улыбнулся он, указывая Ленде на застеленную постель. — Похоже, мы попали куда надо.

Она не стала спорить. Кто-то протер пыль, а два кубка, к которым Збрхл тут же наклонил прижатую к груди бутыль, оказались здесь не случайно. Предварительно они заглянули в две другие комнаты, так что было с чем сравнить.

— И чего же хочет судьба? — подозрительно глянула на него Ленда, склоняясь над тазом, в который наливала воду из жбана. И такую роскошь предоставляли гостям в трактире, который обходили стороной невинные княжны.

— До рассвета еще немного времени. — Дебрен поставил грулль рядом с ложем, подбросил полешко. — Выспишься.

— Под периной? — Она заморгала, явно удивленная такой постановкой вопроса. — Я должна… пойти спать? В кровать?

— Сначала хлебни. — Збрхл протянул ей кубок. Второй подал Дебрену. — Это не сон, но тоже вещь полезная.

— Надо поговорить, — твердо бросила она. Однако кубок не отставила. — О серьезных делах, а значит — на трезвую голову.

— О серьезных делах, — буркнул Збрхл, — на совершенно трезвую голову говорить не удастся. Твое здоровье, коза!

Он отхлебнул из бутыли. Количество влитой в глотку водки свидетельствовало, что он приготовился к очень серьезному разговору. Дебрен, мысленно вздохнув, наклонил кубок. Ленда тоже опорожнила свой. Не до конца. Остаток послужил ей для того, чтобы смочить в нем сложенный кубиком кусочек корпии.