Влад Верещагин - Иной путь

- Спасибо, - так же негромко отозвался юноша, вынимая сигареты. - Андрей, а тебе за это ничего не будет? - неожиданно поинтересовался он.

- В каком смысле? - не понял тот.

- Ну, общаешься с сектантами...

Истарцев тяжело вздохнул.

- Ну я же тебе уже объяснял... Я и правда тогда не мог...

- Андрей, не нужно. Я все прекрасно понял и принял еще в первый раз. Я просто хочу понять, почему ты решил помочь мне сегодня. Не боишься, что буду неприятности?

- Видимо, ты все-таки не до конца меня понял. А, черт, давай сюда сигарету. Я ж бросаю, вот своих и нету... Короче говоря, дело обстоит так: мне запрещено приходить на собрания, принимать участие в ваших проектах и так далее. Запретить мне общаться с кем-либо родители не могут. Да и не докладывал я им, кто в эту "страшную секту" входит! Сказал - надо помочь сокурснику. Какому, не уточнял. Вот и все, - Андрей нервно затянулся. - И вообще... вот закончу универ, буду жить самостоятельно, тогда и посмотрим...

- Не посмотрим, - уверенно покачал головой Стас, продолжая вертеть в пальцах незажженную сигарету. - Не обижайся, но... ты не станешь заниматься делами Ордена. Для тебя это игра. Безусловно, интересная и познавательная, но не более. После универа у тебя тоже будут уважительные и серьезные поводы не принимать участия в нашей работе.

- Ну, знаешь!

- В том-то и дело, что знаю. И - я не хочу тебя обидеть, поддеть, спровоцировать или что-то там еще. Я просто знаю.

- Как хочешь, - Андрей демонстративно пожал плечами и отвернулся. Однако буквально через пятнадцать секунд вновь посмотрел на собеседника. - В любом случае... если вдруг понадобится помощь, которую я действительно в силах буду оказать - обращайся.

- Обязательно.

Флаер мягко качнулся, поднимаясь над землей, и медленно двинулся вперед.

- Тебе в общагу? - спросил Андрей. Спросил просто для того, чтобы хоть что-нибудь сказать.

- А куда еще? - Ветровский щелкнул-таки зажигалкой, но так и не прикурил. Только держал огонек до тех пор, пока металлический наконечник не обжег пальцы.

Истарцев кивнул и больше попыток завязать разговор не предпринимал.

А Стас смотрел в окно, терзая пальцами несчастную сигарету, и думал какой окажется следующая "сногсшибательная" новость - хорошей, или все же закономерно плохой. С самого начала декабря его жизнь летела по совершенно непредставимой сумасшедшей траектории то вниз, то вверх, и эти "вверх" все никак не могли перебороть даже самое первое "вниз" - смерть Вениамина Андреевича, на фоне которой как-то терялись и поразительный успех первого проекта "инициативной группы", и неожиданное известие о том, что он сможет продолжать учебу, и даже восхитительный новогодний праздник, который ребята устроили в отмытом детском доме. Стас никогда бы не подумал, что неуверенная улыбка ребенка, никогда не знавшего, что такое "любовь", поможет почувствовать себя настолько счастливым. На том празднике он даже сам и улыбался, и смеялся - искренне, от души. Впервые со дня смерти приемного отца.

На следующий день после праздника, тридцатого декабря, Ветровский пошел в деканат - нужно было оформить временное прекращение обучения и за год заработать деньги на дальнейшую оплату образования. Как это сделать, он пока что слабо себе представлял. Однако и тут судьба вновь улыбнулась ему. Да так, что и поверить-то было сложно.

Когда Стас, кусая губы и отводя взгляд, объяснял своему декану - милейшей женщине Галине Викторовне - суть своего пожелания, а потом и его причину, он и представить не мог, почему это самое пожелание вызвало у нее такую странную, ни на что не похожую улыбку.

- Стас, подожди. Я тебя услышала и поняла. А теперь, пожалуйста, послушай меня. Только ни о чем не спрашивай - я все равно тебе не скажу. Если я правильно поняла, то ты хочешь приостановить обучение потому, что не сможешь платить, так?

- Да. Даже десять тысяч в год - это слишком много для меня.

- Стас, твое обучение оплачено на три года вперед, считая этот, - негромко проговорила Галина Викторовна, ловя взгляд собеседника. - Так что если тебе так не терпится подумать об оплате полного образования, постарайся накопить нужную сумму к началу четвертого курса. До того момента ты можешь с полным правом учиться в этом институте и при необходимости жить в общежитии.

От декана Ветровский ушел в состоянии слабого шока. Как ни перебирал он в памяти всех своих знакомых и приятелей, никто не смог бы вот просто так взять и заплатить двадцать пять тысяч евро за его первый, второй, и третий курсы. Даже Гранд, у которого и без того были проблемы с отцом, в которые юный испанец вовсе не торопился посвящать друга.