Антон Грановский - Темные врата

– Отчего ж так? – осведомился Глеб.

– Разнесешь ты им головы своей ольстрой, а новых я за такие деньги больше не найду. Ступай с миром, ходок. Не трону я твоих кособоконьких.

Боярин Добровол осадил крепкого коня. На боярине была парчовая шуба, на пальцах, с которых он снял рукавицу, сверкали самоцветные перстни. Небольшой меч боярина, усыпанный яхонтами, бился по бархатному чепраку. Небрежно бросив поводья, Добровол повел бровью, слуга мгновенно соскочил с пегой лошадки и схватил боярского коня под уздцы.

Добровол ловко спрыгнул с коня и зашагал к двери дома, из которой навстречу ему уже вышли двое, по виду и одежде – бояре. Поприветствовав Добровола, они ввели его в дом и вдвоем накинули на скобы двери дубовый засов. Затем, освещая дорогу слюдяным светильником, прошли в сени, из сеней, пригибаясь в осевшей двери, в избу с лавками и русской курной печью.

Добровол огляделся. Это была довольно большая курная изба с высоким, почерневшим от копоти потолком. Посреди горницы стоял большой стол, и за ним сидели бородатые, хмурые люди в богатых одеждах, усыпанных самоцветами и драгоценными камнями.

Каждый из них поздоровался с Доброволом, после чего его усадили на почетное место за столом и поставили перед ним серебряный кубок с горячим таврийским вином, приправленным пряной гвоздикой.

– Дожили, бояре, – посетовал один из собравшихся за столом, мрачный, косматый, как медведь, и такой же здоровенный боярин Иловай. – Встречаемся леший знает где, под покровом ночи.

– Сему безобразию недолго длиться, – заверил боярин Добровол спокойным и мягким голосом. Погрев о кувшин пальцы, он отхлебнул горячего вина, затем обвел собравшихся властным взглядом и добавил: – Затем мы здесь и собрались, чтобы придумать, как избавиться от свалившейся нам на голову беды.

– У беды есть прозвище, – заметил рассудительный купец Колыван. – И это прозвище – Первоход.

– Верно, – поддакнул светловолосый купец Луд. – Наша беда – этот наглый ходок.

– Князем себя возомнил, – обиженно сопнул молодой боярин Буяк. – И княгинюшку в оборотец взял. Только под его свиристелку теперь и пляшет. Сегодня утром сунулся к ней с жалобкой, так она меня даже на порог не пустила.

– Говорят, сей самозваный советник собирается прикрыть торговлю бурой пылью, – сказал купец Колыван, поглядывая на Добровола. – Возможно ль такое?

Добровол снова отхлебнул вина, отер рукою густые усы и собрался ответить, но молодой боярин Буяк нетерпеливо выпалил:

– Это не может быть правдой. Чем же будет жить княжество, коли не станет бурой пыли?

Добровол метнул на него грозный взгляд, и тот поспешно замолчал и ссутулился, всем своим видом выражая почтительность. Добровол снова оглядел лица собравшихся за столом знатных бояр и богатейших купцов и сказал:

– Первоход зарвался, это понятно. Наделает в княжестве делов, все по миру пойдем. Будем с дырявой котомкой у христянских храмин побираться. И кости по оврагам глодать, как смердячие псы.

Лица мужчин перекосились.

– Я этого не дозволю! – прорычал боярин Иловай.

– И я тоже! – горячо поддержал его боярин Буяк. – Не для того мой дед князя Аскольда на трон посадил, чтобы теперь я от этого трона обиду терпел.

– Да и мы, торговые люди, по миру идти не собираемся, – прогудел в бороду купец Колыван.

Собравшиеся замолчали и уставились на Добровола.

– Что ж делать-то, Добровол? – спросил Иловай упавшим голосом.

Добровол допил вино, отставил кубок и заговорил властным, веским голосом:

– Разумейте сами. Вот ты, Маламир, торгуешь досками. Что ты сделаешь, коли в кубе попадется доска, поеденная шепелем?

– Брошу в костер и сожгу. Иначе шепель переберется на другие доски, и товару конец.

– Правильно мыслишь, Маламир. Так же мы должны поступить и с Первоходом. Он нам мешает? Не беда. Мы уберем его с дороги и пойдем дальше.

– Справиться с Первоходом будет трудно, – сказал Иловай.

– Ой ли?

– Иловай прав, – подтвердил купец Луд. – Первоход – первейший в княжестве убийца темных тварей!

Боярин Добровол усмехнулся в густую бороду.

– Уж не себя ли ты мнишь темной тварью, Луд? А может, меня? Или боярина Иловая? Похожи мы на темных тварей, а, Луд?

– Я не про то хотел сказать, – угрюмо отозвался купец. – Первоход силен. И у него есть огнестрельный посох.

– Посох? Всего один посох? И он заставляет тебя дрожать? – Боярин Добровол презрительно усмехнулся. – Скоро и по родному дому будешь ходить, вцепившись в бабью юбку.