Игорь Хорт - Дан

Донь кивнула и начала забираться вверх. Секач внизу лютовал, от дерева летели во все стороны щепки. Оно качалось уже сильнее, но и кабан уже явно слабел, удары были все меньшей силы.

— Все Донь, хватит. — Мы забрались уже на высоту семи метров.

Кабан, потеряв нас из виду в кроне, все равно продолжал кидаться на дерево, но удары были ощутимо слабее.

— Он уже сдыхает. — Я ободряющее улыбнулся Донь, схватившейся мертвой хваткой за ствол и смотревшей на меня побелевшим от страха лицом. — Бывает, это же охота. — Я не знал что сказать.

От удара секача, внизу что-то хрустнуло, дерево начало заваливаться на землю.

— Аааааааа! — Заорала Донь, волосы у меня голове стали дыбом.

Падение остановилось. Дерево верхушкой зацепилось на стоящее дерево рядом. Мы с Донь замерли. Ударов кабана больше не было. Я знаком показал Донь молчать и прислушался. Вокруг была полная тишина, лишь в метрах двадцати стонал раненый подсвинок. Я ментально осмотрелся. Секач лежал у ствола дерева и исходил кровью.

— Донь, похоже, все. — Шепнул я девушке. — Он еще жив, но ослаб и лежит. Посидим еще, подождем, пока он не отойдет.

Девушка согласно закивала головой. Мы просидели еще пол часа. Я периодически ментально проверял обстановку и решил спускаться.

— Все Донь. Думаю можно спускаться. — Сообщил девушке я свое решение и полез вниз.

Секач лежал у ствола, уставившись мертвым взглядом на дерево. Метрах в тридцати лежал подсвинок, стрела, пробив ребро, попала в сердце. Чуть дальше стонала раненая крупная самка.

— Донь слазь. — Позвал я девушку. — Тут все нормально. Я пойду, подгоню поближе лодку, и займемся разделкой.

— Нет, подожди меня. — Крикнула мне девушка. — Я тут одна не останусь.

— Ладно, жду, слазь. — Я разглядывал секача.

Огромные клыки, двухметровая туша, весом не меньше пятисот килограмм. Секач вызывал всеми своим видом уважение. Я представил себе, что было бы с нами, если бы он добрался до нас и сглотнул слюну. Картина меня не обрадовала. Донь слезла с дерева и тоже разглядывала секача. Видимо она думала о том же что и я.

— Ни чего себе! Какой здоровый. — Донь очумевшими глазами посмотрела на меня.

— Ага. — Согласился я. — Так бы оно и было. — Догадываясь о чем думает девушка, кивнул ей, соглашаясь. — Пошли, подгоним поближе лодку и займемся разделкой.

Следующие четыре часа, мы снимали шкуры, разделывали мясо и по кускам перетаскивали нашу добычу в лодку. Занятая работой девушка почувствовала себя лучше.

— Дан, а ведь я уже подумала нам конец. — Сказала Донь, когда мы отплыли от берега в направлении острова.

— Я слышал как ты орала, когда дерево начало падать. — Улыбнулся я. — Я и сам испугался.

— Зато у нас теперь гора мяса. Можно пока не ездить на охоту.

— Донь, мяса не так и много. Килограмм триста с секача, двести со свиньи и сто пятьдесят с подсвинка. За пару дней перекоптим, не больше.

— Больше, у нас еще и рыбу каждый день приносит лабиринт. — Прикинула Донь.

— Согласен. С ловушек и силков будет не много, но тоже будет.

— Можно пока остановится. До тех пор пока не перекоптим уже добытое.

— Я так и предлагал. Проверять ловушки каждый день, а охотится, только если что-то попадется по дороге.

Всю следующую неделю мы с Донь, проверяли ловушки, коптили мясо и рыбу, обрабатывали шкуры. Я, обдумав наше положение, построил за три дня еще одну коптильную камеру, рядом со старой. От дымохода сделал ответвление к ней и поставил на дымоход три заслонки, по одной на каждую камеру и одну перекрывающий вывод дыма в дымоход. Новая камера была больше в два раза старой и строилась с учетом всех недоработок, выявленных в ходе работы первой камеры. В нее можно было за один раз заложить не менее девяносто килограмм мяса. Общая загрузка двух камер было примерно сто сорок килограмм, причем за один раз можно было коптить в одной камере рыбу, а во второй мясо, регулируя дым и скорость его поступления в камеры заслонками. Скорость копчения ускорилась в три раза.

Так как, проверив ловушки, мы постоянно убивали крупных животных, быстро росла гора копченостей, в леднике. Рыбы тоже попадало не мало в рыбный лабиринт и количество копченой рыбы не уступало количеству мяса. Конечно, работы было не мало, ведь помимо разделки, засолки рябы и мяса, требовалось солить шкуры, очищать мездру от жира и тонких пленок, натягивать шкуры на рамки и болванки, но мы быстро освоились и привыкли к этой повседневной работе любого охотника.