Сборник - Снежная Королева и её владения

Под пристальным оком затеявшего эту смертельную игру, государства, вокруг ледяных столбов были установлены конструкции из металла и бетона, которые упирались в четырехугольный бокс со вставками из термопрочного стекла. Внутри конструкции сделали небольшую узенькую лестницу, чтобы можно было попасть в бокс и исследовать объект напрямую. За пятнадцать лет эта идея оказалась единственной наиболее здравой. Не только из-за того, что члены организации пришли к выводу, будто любые поспешные действия с боеголовками приведут к неминуемой детонации. Да и не потому, что запросто могла произойти резкая смена температурного режима…

Просто, слишком много объявилось в последнее время сект и культов, которые вопили о неправильности сложившейся ситуации. И силой пытались взять контроль над Столпами Творцов. Зачем? Вряд ли это нужно объяснять. Как они сами выражались: "…дабы выпустить на свободу очищающее пламя Господне, которое одним прикосновением испепелит не только все наши неблагие поступки, но, даже память о них. И через пылающую геенну, – пройдя весь путь страданий, что прошел ради нас сын Божий – мы сможем обрести благодать и силу небесную…"

Безумные фанатики. У которых, однако, осталась хотя бы вера…

Отсюда и караулы с патрулями. От таких одержимых даже бетон не спасет – будут зубами грызть, пустыми головами проламывать, но все равно доберутся до своего идола…

Алекс подышал на стекло, затем, снял перчатку и провел пальцем вертикальную линию. На ней нарисовал накренившуюся вниз ракету, а около основания столба, несколько палочных человечков. Один был с автоматом. Остальные подтаскивали под ракету Белый Дом, из крыши которого, как из люка танка, высовывался еще один человечек, выставивший в протестующем жесте руки. Но остальным было абсолютно на это наплевать. Они, словно, говорили…

Человечек с автоматом выстрелил по ракете и на ее верхушке заплясало кривое пламя.

Отвлекшись от своего занятия, Алекс заметил, как с соседних мест за ним с ужасом и опаской наблюдало несколько человек. Смахнув пятерней всю картину, Алекс развел руки в стороны и смущенно пробормотал:

– А раньше надо было думать.

Да, именно так говорили и палочные человечки…

Скелла остановился неподалеку от метро и тяжело вздохнул. Он поднял голову и нашел взглядом Столп. Скелла улыбнулся…

Он вообще очень любил улыбался – делал это часто и с наслаждением. Равно, как и любил подолгу смотреть на неподвижную и безмолвную ракету. Когда он зачарованно наблюдал за ее обманчиво медленным, а, вместе с тем и стремительным, падением, он уже простился со всем, что было ему так дорого в этом мире. С немногими родными, знакомыми, с прочитанными книгами, авторами, с которыми он искренне хотел познакомиться, со всеми прелестями цивилизации…

С жизнью…

Однако, последняя так великодушно подарила еще один шанс…

В тот момент, как из-под земли, сминая и кроша фундаменты и пласты асфальта, вырвался ледяной щуп, Скелла уже изменился. Неуловимо – едва-едва…

А в тот момент, когда ледяное оружие неизвестного героя оплело спускающуюся и щедро дарующую смерть ракету, он уже стал другим.

"Как же мало, оказывается, человеку нужно, чтобы научиться ценить жизнь…" – думал Скелла, – "Для этого, ему надо всего лишь испугаться ее потерять…"

Однако, на удивление, не все были одного мнения с молодым человеком. Безумные фанатики множились со скоростью мух в выгребных ямах, и все хотели лишь одного – уничтожить Столпы. И этого стремления Скелла не понимал.

Жить – здесь и сейчас! – вот каким был его лозунг. Почему этого не понимали остальные, для него было загадкой. Неужели внезапно растянувшаяся в вечность, зима заставила людей забыть о том, что взамен они получили нечто большее? Или, виной тому какой-то голод? Выжили же люди в осажденном Сталинграде, так почему бы и сейчас не цепляться за жизнь всем, чем только можно. Благо, в обоих случаях у людей оставались две самые важные вещи – жизнь и вера.

Да, он стал другим…

И все вокруг тоже изменилось – оно просто не могло оставаться прежним…

В неясном лунном свете едва заметно бликовали скрывающие от неблагодарных взглядов сердце Столпа, толстые стекла. Если вот так стоять и долго-долго, не отрывая взгляда смотреть туда, надеясь пробить взглядом термостойкое стекло, можно было увидеть – представить? – голубовато-прозрачное уплотнение, в толще которого, как в странном подобии студня, находился хищный зверь. Белый, остроконечный, заряженный неизвестными, а, потому еще более опасными, изотопами урана, хищник. И, только ледяная оболочка вольера сдерживала его от последнего броска на ничего не подозревающую жертву.