Дмитрий Казаков - Дорога из трупов

Внизу вы могли сколько угодно любоваться отдельными частями города, но всю его грязную исполинскую тушу можно было рассмотреть только отсюда. Уродливую громаду университета на западе; храмовый квартал на другой стороне реки, где в глазах рябит от шпилей, куполов и прочих архитектурных излишеств; старую крепостную стену и штаб-квартиру стражи.

Все это было видно как на ладони, казалось – протяни руку, и дотронешься.

– Ух ты, в натуре, – первым выразил восхищение Рыггантропов, вообще не привыкший уделять собственному чувству прекрасного (стоит добавить – довольно жалкому) сколь-нибудь внимания.

Но тут пробрало и его.

– И не говори, – кивнул Арс. – Это все равно что смотреть на призовой кубок снаружи и изнутри… Снаружи блеск, золото, красота. А внутри – пылища, усохший трупик паука и неведомо как попавший сюда огрызок яблока.

Тили-Тили зашипел, а затем издал целую серию свистков, похожих на беседу пытавшихся разъехаться паровозиков.

– Да, конечно, – Топыряк с трудом оторвал взгляд от раскинувшегося вокруг города. – Сейчас начнем.

Он вытащил из-под мантии кусок пергамента, полученный в Дурьфийском оракуле.

– Сейчас поглядим, что тут написано… Придется рисовать круг… Восьмиугольник и три кольца из символов… ага…

Из многочисленных вспомогательных устройств, которыми с такой охотой пользуются маги, у будущих демонологов имелись только головы (частью пустые), пальцы (кривоватые, если честно признаться) и глаза (к которым слово «глазомер» относилось только филологически).

Круг пришлось рисовать куском известки, отбитым от осыпавшейся стены. След она оставляла слабый, едва заметный, так что результатом работы стало нечто округлое, призрачное, зато ощутимо кривое.

– Не сильно похоже на круг, – заметил Арс, оглядывая творение собственных рук. – Хотя на квадрат еще меньше, и это радует. Давай-ка проверим его, вдруг где-нибудь закоротит или протечет…

На тестовую инкантацию круг отозвался серией разноцветных вспышек и фонтаном белых искр в одном из углов восьмиугольника.

– Вот и закоротило, – сказал Арс. – Сейчас поправим и…

– Сссс! – прервал его йода, уши которого тревожно задвигались, а взгляд обратился в сторону ведущего на крышу люка.

– Кто-то идет, в натуре, – расшифровал Рыггантропов.

– Тогда… тогда и так сойдет, – махнул рукой Арс. – Вы встречайте, а я начну. Реноватур интегра ин печенус циррозус…

Едва успел встать в центр круга, как из люка выбрались двое змееморфов в панцирях и шлемах стражников. Радостно зашипели, обнаружив студентов, мечи маслянисто сверкнули, отразив свет заката.

Тесак Рыггантропова не отразил ничего, поскольку свет не приближался к чудовищно зазубренному лезвию, опасаясь не только порезаться, а еще и подхватить заражение крови. Посох йоды и вовсе был способен отражать только чужие удары.

Но в бою это самое главное.

Арс читал, стараясь не обращать внимания на воинственные вопли, сиплое дыхание и громкий лязг. Лишь изредка бросал взгляд туда, где скалой возвышалась могучая фигура Рыггантропова, и прыгал, точно бешеный кролик, йода. Пока они держались.

Заклинание давалось с трудом, то ли из-за плохо начерченного круга, то ли потому, что читалось первый раз. Выпрыгивавшие из восьмиугольника искры норовили подпалить Топыряку мантию, и на ней одна за другой появлялись дырки. Участок, где происходила утечка, и вовсе пытался изобразить всякие странности, вроде радуги в виде восьмерки или световых пузырей.

Раздался тревожный свист Тили-Тили, и Арс, глянув на схватку, увидел, что змееморфов стало четверо. Один, правда, угодил под удар и валялся без сознания, но трое других шипели и размахивали мечами.

Лица их все меньше становились похожими на человеческие – в бою не до того, чтобы контролировать облик.

– Поспеши, в натуре! – сказал Рыггантропов. – А то нас сейчас… того… или другого… укокошат…

Топыряк выкрикнул завершающий пассаж, в котором упоминалось Открывание Истины, Срытие Масок и почему-то якорная цепь, после чего сделал ритуальный жест. Звуки исчезли, точно в уши воткнули затычки, прилетевший непонятно откуда горячий ветер взъерошил волосы.

Вспышка ударила по глазам. Арс понял, что стоит в центре колонны белого света. На самой грани слышимости возникли бормочущие, шепчущие голоса, полные злобного удовлетворения.

Колонна рухнула, побледнела и превратилась в кольцо, а то медленно начало расширяться.