Ева Никольская: Pourquoi pas? или Почему бы и нет?

Монстр был еще довольно далеко, и я не могла его, как следует, разглядеть. Но общего ощущения от голосовой атаки вкупе с расплывчатым контуром внушительной фигуры мне вполне хватило, чтобы кинуться бежать в противоположную сторону, ломая на ходу тонкие каблуки. Подхваченные юбки цеплялись о чьи-то острые кости, ноги спотыкались о камни, а победный вопль настигал с завидной быстротой. Там впереди чернел лес, но добраться до него своим ходом не представлялось возможным. А сзади слышался грохот шагов приближающихся соплеменников моего преследователя. И теперь меня настигал радостный рев не одного, а сразу нескольких голосов разной тональности.

Когда груда останков, по которой я пробиралась, начала подскакивать в воздух сантиметров на двадцать, а мои чудом уцелевшие от переломов и растяжений конечности ощутили вместо твердой земли нечто вроде батута, мне стало ясно, что гости (или же это хозяева здешних мест?) прибыли. Очередной мощный толчок… и я подлетела вверх, выпустив из побелевших пальцев свои бесконечные юбки. Приземление получилось болезненным и не на ноги. Рухнув плашмя на закостеневшие и довольно старые, судя по виду, останки, я невольно взвыла, но мой голос потонул в торжественном вопле чудовища, застывшего за моей спиной. Повернув голову, я встретила горящий желтый взгляд расположенного сбоку, как у лося, глаза, и снова застонала, но теперь не от боли, а от отчаянья.

Бум! Радостно подпрыгнул сильно смахивающий на пятнадцатиметрового (по меньшей мере) динозавра пришелец с непропорционально огромной башкой — и мое бедное тело взлетело вверх, жалобно звеня жемчужными бусинками свадебного наряда. Плюхнувшись обратно, я оказалась лицом к лицу с не так давно погибшей невестой. Ее кожа полопалась то ли от жгучего солнца, то ли еще от какой напасти; одна глазница пустовала, а разорванный рот застыл в искаженной гримасе предсмертного ужаса. Сглотнув, я почувствовала мучительный приступ тошноты. Смрад и жуткое зрелище, с примесью не призрачной угрозы, нетерпеливо переминающейся с одной когтистой лапы на другую позади меня, действовали на организм не лучшим образом.

Отшатнувшись от жертвы, я тупо поползла на карачках в первую попавшуюся сторону, где, по моим скромным подсчетам находилось много мертвецов, но мало монстров, то есть совсем ни одного. Умнее я ничего придумать не смогла. Первым порывом было зарыться в кучу, извергающую в радиусе нескольких километров отвратительную вонь, и притаиться. Авось сочтут за мертвую и потеряют интерес? Но не успела я под неоднозначное урчание наблюдательного «диназавра» протиснуться на несколько метров вперед, как длинный шлейф подвенечного платья был защелкнут между острых зубов, и тело мое, словно мячик, воспарило от резкого рывка вверх.

Рухнув обратно, я услышала хруст костей и только потом поняла, что не моих. Однако облегчение было не долгим. Огромный ящер затряс головой, как вцепившийся в рукав пес, после чего резко повернулся назад, оценивая расстояние до парочки себе подобных. Их голоса по-прежнему разносились над пустошью, и монстр, не долго думая, припустил прочь, таща за собой добычу, то есть меня. Было так страшно, что я практически не чувствовала боли. Камни резали кожу, как и отдельные фрагменты частично покрытых плотью скелетов. Платье трещало и рвалось, жемчуг осыпался, а похитившее меня чудище сломя голову неслось вперед, нисколько не заботясь о сохранности своей ноши. Но все это мне показалось сущим пустяком, когда в нескольких сантиметрах над головой щелкнула исходящая слюной пасть с двумя рядами острых желтовато-серых зубов. Еще один претендент на «рагу из живой невесты» несся следом, отпихивая покрытым грубой чешуей боком третьего, самого маленького и визгливого. Тот вопил так, что мои перепонки активно вибрировали, угрожая лопнуть. Первый же представитель местной фауны яростно мотал головой на бегу, чтобы не дать наглым сородичам отобрать аппетитную находку.

Меня подбрасывало вверх, протаскивало сквозь нелицеприятный ландшафт и швыряло из стороны в сторону, живописно украшая тело ссадинами и синяками, а может, и чем похуже. Ужасного было так много, что бояться всего сразу не получалось. Пригибая голову от встречных препятствий и недружелюбных челюстей преследователя, я даже не пыталась о чем-либо думать. Работал инстинкт самосохранения, все остальные участки сознания благополучно отдыхали, отстранившись от происходящего.