Ольга Горовая - Пламя Луны

- Нет, не сейчас, малыш. Ты сможешь мне помочь. Теперь, мы все будем делать вместе. Но, тебе еще надо поесть. - Он поднес ее запястье к губам, нежно целуя.

А потом, неожиданно для Хранительницы, легонько сжал безымянный палец, осуждающе качая головой, хоть ей и удалось не поморщиться.

- Не стоило делать этого, Иллия. Боль - не выход. Не для тебя. - Произнес Даниил, исцеляя рану под ее ногтем. - Есть другие пути для ясности разума. Они не дали их тебе. Твоя зависимость была выгодна Конклаву. Но я - покажу. - Уста Оберегающего накрыли ее, закушенные губы, заставляя расслабить напряженные мышцы.

- Теперь, мы все будем делать вместе, - повторил он, шепча ей в губы. - И я очень надеюсь, что ты позволишь мне это.

Хранительница следила из окна, как машина советников Конклава заезжает в ворота замка. Даниил, лично, встречал их. Оберегающий не собирался позволять им узнать узор. Мужчина не хотел ослаблять защиту дома Наследницы.

Мимо оконного проема пролетел нетопырь. Блик зашипел, принимая охотничью стойку.

Наследница почесала за ухом у любимца, возвращаясь к своему наблюдению.

Иллия знала, что у основания лестницы, ведущей в ее покои, максимально близко, насколько смог допустить Даниил, стоял Измиль. Воин должен был исключить любую попытку проникновения, пока Оберегающий проводит советников.

Дальше, начиналось такое сплетение реальностей, что и Иллия, умеющая видеть узор Даниила, потратила бы часы, чтобы выйти самостоятельно.

Вздохнув, девушка отошла от окна. Не стоило показывать Конклаву, что их приезд выбивал ее из колеи, заставляя менять привычное течение времени Хранительницы.

Это даст преимущество Килиму. Наставник Даниила не сможет увидеть ее в проеме из-за измененной реальности, но он ощутит, что его воспитанница наблюдает за ним.

Подхватив на руки Блика, и зарываясь пальцами в его серебристо-белую шерстку, наследница размышляла о том, что говорил Даниил.

Они задумались над словами своего Оберегающего. Впервые совершив не разнонаправленные, а единые действия. Впервые подумав синхронно. Две сущности сливались в одну. Пусть медленно, но неизбежно, стирая границу между Иллией и Селеной.

Он хотел доверия. Хотел знать, какой она стала. Как привыкла принимать решения.

О чем думала…

Это было так заманчиво - открыться. Раньше, десять лет назад, Даниилу не приходилось спрашивать наследницу хоть о чем-то. Он знал все, каждую мысль, каждое сомнение, приходившее в ее разум. И в этом не было ничего удивительного.

Она росла подле него. А мужчина был настолько заинтересован и поглощен Иллией, что уделял девочке все свое время.

Теперь, за такое понимание им обоим придется бороться. Ломать себя, переступая через новые, выстроенные за годы обоюдной борьбы, бастионы защиты.

Селена еще не была уверена, но смирялась с готовностью Илли попробовать, не имея особого выбора.

Котенок мяукнул, прерывая свое довольное урчание, настороженным рыком, задергал маленьким хвостом.

- Что такое, Блик? - Прошептала Иллия, вскидываясь от своих размышлений.

Прислушалась, но ничто не привлекло ее внимания. Вокруг стояла тишина, нарушаемая только шумом и разговорами прибывшей делегации, долетающими со двора.- Что встревожило тебя, маленький? Ты проголодался? Или опять, решил поохотиться?

Котенок спрыгнул с колен хозяйки и подбежал к подоконнику, начиная шипеть, и забрался на подушки, высовывая мордочку в проем окна, издавая все те же, рассерженные, звуки.

Иллия встала, подходя к своему питомцу, подхватила его на ладошку, удерживая маленького хищника и, все же, выглянула наружу, хоть и не собиралась делать этого.

На серой брусчатке двора стояла машина с открытыми дверьми, из которой, очевидно, только что, вышли трое мужчин. Наследница знала их так хорошо, что не испытывала необходимости в освещение лиц приезжих. Но, двор заливало ярким светом.

Даниил встречал врагов, именно так сообщил ей Оберегающий. А значит, он не даст тени скрывать любые их порывы. Все должно быть видно. Каждый шаг, каждый вздох Оберегающих не должен пройти мимо Даниила. И, в принципе, Наследница была полностью согласна с этим.

Она смотрела на фигуры советников, безошибочно выделяя Килима. Сколько раз она всматривалась в его лицо, склоненное над ней, когда рука Армана вырезала узоры на ее коже. С каким тщанием сдерживала злость, ярость, желание мести, превозмогая боль, вслушиваясь в слова, которые Оберегающий говорил монотонным, гипнотизирующим голосом.