Ольга Горовая - Пламя Луны

Через несколько минут он был у двери. Осторожно, стараясь не производить ни малейшего шума, мужчина повернул ручку - дверь свободно поддалась. Это было очень, очень плохо. Если она не закрыла дверь, значит - не была уверенна, что сможет после открыть ее. Не издавая ни звука, Даниил шагнул в комнату.

Селена стремительно поднялась в башню, захлопывая за собой дверь с громким стуком. Ее рука потянулась к ключу, но зависла в воздухе. Нет, не стоит. Ее чересчур переполняют эмоции.

Взгляд серебристых глаз пробежался по комнате, отмечая знакомые элементы обстановки. Голые каменные стены и пол. Ниша справа, в которой стояла на мраморной подставке друза камня голубовато-желтого цвета. Столько проблем появилось сегодня из-за булыжника размером не больше двух ее ладоней. К тому же, выполняющего роль ширмы. Это казалось таким абсурдным. На мгновение Селене захотелось схватить его и со всего размаху бросить в окно. Но… это было импульсивное решение.

Дальше откладывать и тянуть было нельзя. Она все неудержимей катилась в прорву чувств. А девушка уже не могла жить с ними. Разучилась, забыла как можно совладать с бешено стучащим сердцем и обидой, живущей в душе. Ей не давали выбора, оставив лишь один путь…

Кажется, когда-то она умела плакать. Но это было так давно. Наверное, разрыдайся Селена, и ей стало бы легче. Но, Дочь Луны не плачет, так же, как и не чувствует.

Нет, это наивная Иллия могла заливаться слезами по поводу и без, а Селена даже не понимала, откуда может взяться драгоценная влага. Прерывистый вздох. Зачем он явился. Она почти забыла, как ее звали раньше. Почти смирилась. Почти…, как часто она употребляет это слово сегодня.

Нетвердым шагом, Селена приблизилась к подоконнику, на котором лежала небольшая подушка пурпурного цвета. На этом импровизированном ложе лежал тонкий кинжал, украшенный лишь маленьким узором из серебра на рукояти. Губы девушки скривила гримаса - даже в этом, Он все равно был рядом.

Сделав глубокий вдох, чтобы привести в порядок нервы и унять дрожь в пальцах, Селена расстегнула молнию на куртке, сбрасывая ненавистную кожу. Уже более твердыми движениями, она разорвала наглухо застегнутую тонкую шелковую блузу, закрывающую ее от подбородка до запястьев. Избавившись от обрывков скользящей черной ткани, и оставшись в одном белье, Селена взяла кинжал.

В этой комнате, как и в ее спальне, не было зеркал. Девушка позволяла себе видеть собственное отражение только тогда, когда ни один кусочек обнаженной кожи, кроме лица, не был виден под спасительным слоем одежды. Ей не нужно было напоминание.

Сделав еще один вдох, Селена прижала острие кинжала к коже внутренней поверхности левого предплечья. Ей надо сосредоточиться, здесь кожа чересчур тонка, а вены так близки. И искус столь велик…

Но она не для того делала это. Нельзя нарушить узор. Покой и контроль, вот то, что ей необходимо. Ей нужна безмятежность. И она вернет ее. А потом - сможет по-новому оценить происходящее.

Пальцы правой руки слегка усилили нажим на согретую их теплом рукоять, и новый виток узора проступил на бледной светящейся коже, набухая алыми каплями…

Аккуратно ступая, не производя ни малейшего шума, и лишь выдаваемый слабыми колебаниями воздуха, Даниил медленно приближался к девушке. Нельзя спугнуть ее.

Иллия находилась сейчас в таком состояние, что трудно было предсказать ее реакцию. Она могла обернуть свою силу против него. Но это было безразлично Даниилу, он сумеет справиться с ударом. А вот того, что ее рука могла дрогнуть, или нажим пальцев стать сильнее - допустить было нельзя. Он даже не дышал, боясь выдать свое присутствие.

Девушка стояла к нему спиной, и Даниилу прекрасно было видно материальное доказательство успеха Конклава.

Все кожа девушки была испещрена тонкой паутинкой узора. Казалось, что это изысканное кружевное покрывало накинуто на ее плечи. Вот только сплетено это кружево было из плоти Иллии. И, в отличие от меток воинов, этот узор, как и его собственный, был глубоко врезан в плоть Дочери Луны, многократно повторяемый для лучшего закрепления. Даниил отрешился от того, что видел. Он не хотел сейчас думать об этом. Не было времени гадать, кто из Конклава - Килим или Арман, взяли на себя его миссию. Потом, позже, когда он решит это дело, будет время обдумать и уничтожить виновного в ее мучениях. Теперь, это вторично. Сейчас, надо было уводить Илли с дороги, по которой Конклав так далеко завел девушку.