Анастасия Вихарева - Повернуть судьбу вспять

Платье купили в сельповском магазине. Шли не за платьем, а за курткой, куртка совсем прохудилась, рукава едва прикрывали локти. А еще за одеждой для Николки, чтобы ходить в садик. А платье… Платье, не иначе, снова по велению волшебников — видимо, заколдовали всех людей.

Таких сильных волшебников Любка в жизни не встречала!

— Что, в школу-то нынче твоя пойдет? — широко улыбнулась им обрадованная скучающая продавщица. — Платье на девку посмотри, ты ведь еще ничего не купила.

— Да кто вам это сказал? — с досадой поморщилась мать. — На будущий год только. А Николке бы чего-то купить, ему в садик.

— Тина, бери, — посоветовала продавщица. — Мы со склада взяли, как неликвид. Нынче целый вагон для школьников привезли, а старый товар и половину не продали. Теплые, как раз на зиму. Обязательно их в школу носить?! — всплеснула она руками. — Я своей все время покупала дома таскать! И куртки есть с уценкой, добрые, там пуговица оторвалась, там швы кривые, там затяжка или пятно грязное… Списывали все подряд! И на Николку навалом. Товар вчера только привезли, не разобрали до конца, я по оптовым ценам продам. В обед на учет закроемся, после уже не купишь. Я тоже одна воспитываю, крутиться не будешь, хрен кто поможет!

Любка затаила дыхание, испытав перед тетенькой за прилавком благодарное благоговение. До прилавка она доставала головой и видела, какими сокровищами продавщица владеет. В первом отделе вдоль одной стены на полках лежали разные продукты, на которые они с матерью могли только с завистью смотреть. Вдоль другой всякая бытовая мелочь — канцелярские принадлежности, майки, плавки, чулки, дорогие рубашки и платья, которые нельзя было вывесить во втором отделе, ткани, клеенки… Во втором отделе, который был не меньше первого, вдоль одной стены разная обувь, вдоль задней — бытовая химия, ведра, веники и прочие принадлежности, а по середине три длинных ряда с одеждою с той и с другой стороны. Чего тут только не было! Куртки, пальто, брюки, платья… И на детей, и на взрослых!

Любка до ужаса любила ходить в магазин и придумывать, что все, что ей нравилось, у нее есть.

Тетенька вышла из-за прилавка, взглянула на часы и закрылась. Потом прошла во второй отдел, проводив мать в самый дальний угол. Школьных платьев там было видимо-невидимо. И большие, и маленькие, и уже с надетыми на них фартуками.

Мать взглянула на ярлык с зачеркнутой ценой и надписанной сверху ручкой, изумленно взглянув на продавщицу.

— Я думала, они дорого стоять! Правда, такие дешевые?! Тогда я ей на будущий год еще возьму, а то, поди, подорожают?! А на меня есть?

Продавщица фыркнула.

— А я что говорю?! У меня сватья там работает. Позвонила, что товар списывают, мы позавчера весь день караулили. Плюнь, мы здесь для проверяющих повесили. Пошли в склад. Я тебе кое-что привезла!

— Ой, Маша, ты-то после дома инвалидов вон как хорошо устроилась, а я на двух работах полы мою, а в кармане пусто, — позавидовала мать.

— А ты иди к нам, подучу, будешь торговать! — позвала тетенька.

— Ну а когда? — обрадовалась мать. — Хорошо бы!

— С понедельника и выходи! Мы тебя пока техничкой оформим, а после, когда Галька уйдет в декрет, возьму сменщицей.

— Что-то мне страшновато… — призналась мать. — Образования нет. А как без него?

— У меня тоже не было! Научилась! — отрезала продавщица. — Сюда кого попало не возьмешь, а тебя я знаю. Считать, писать умеешь.

Оттого, что мать будет работать в таком месте, Любка сильно загордилась, даже как будто почувствовала себя хозяйкой, разглядывая товар уже с непраздным любопытством. Это была ответственная работа, пожалуй, придется все дела по дому на себя взять. «Справлюсь! — решила твердо Любка. — Главное, забор поправить!»

На складе товара было, наверное, еще больше. Здесь полки были большие и до самого потолка на всю длину магазина. И за месяц не налюбуешься! И такой, который на прилавки никогда не выкладывали, а продавали только по записи. И мать, и Любка пережили настоящий шок, перебирая в руках махровые полотенца, верблюжьи одеяла, рассматривая стиральные и швейные машины, примеряя обновы…

Набрали много и всего. И на лето, и на осень, и на зиму. И Николке, и матери, и Любке.

А еще добрая тетенька записала мать в журнал впереди всех в пустую строчку, как будто она тоже стояла на очереди, продав ей швейную машинку в долг. Потом подправила запись в другом месте, пообещав, что со следующего привоза пусть готовит деньги на стиральную машину. От телевизора, как у дяди Андрея, мать пока отказалась, стоили они дорого, целую зарплату и еще полмесяца. Мать пожалела, что по совместительству за ту же работу платили вполовину меньше, а то бы она быстро расплатилась. Тетенька ее успокоила, сказав, что жить при магазине можно, если держаться друг за друга и помогать. Потом тетенька кому-то позвонила. Пока пили чай, приехал бородатый дяденька на лошади, который возил в магазин хлеб из пекарни и молоко с фермы, и попросила его отвезти мать и Любку до дому.