Кристоф Хардебуш - Битва троллей

«Ты обязательно найдешь свой путь в Божественном свете, — подумал юный марчег, когда опустил тело Кевеса на землю. — Мы все очень скоро последуем за тобой». На мгновение он позавидовал сцарку, лицо которого осталось таким мирным в смерти. Затем он отвернулся и пошел к живым, за судьбу которых еще был ответственен.

Битва, казалось, была кошмарным сном без конца. Они уже отбили шесть или семь атак. Земля была взрыта, весь склон и вал покрыты трупами, которые лежали слегка засыпанные землей. Больше ни у кого не было сил уносить их оттуда, так что с каждой атакой их просто все глубже втаптывали в мокрую землю. «Земля пьет нашу кровь, — вспомнила Флорес слова Стена. — И поедает наших мертвых. Даже Неагас погиб».

Солнце уже низко стояло над горизонтом. Влахаку удивляло то, как долго они смогли продержаться и еще не были побеждены. С неожиданным упрямством влахаки вцепились в этот залитый кровью клочок земли, который они выбрали для своей последней битвы.

На востоке Тамару тоже удавалось снова и снова отбивать жестокие атаки. Как он это делал, Флорес не могла сказать, так как от изнеможения и усталости она не могла осознать больше ни одной ясной мысли. А еще вдалеке на востоке возвышался монастырь Стариг Яцек. Заходящее солнце окрасило темные стены здания в светящийся золотой и красный. «Совсем скоро мы выстоим, и скоро придет ночь». Необъяснимая радость наполнила влахаку при этой мысли, но затем к ней пришло отрезвляющее понимание того, что потом наступит новое утро. «Мы не побеждаем, мы только очень медленно терпим поражение».

В некоторых местах в лагере целители зажгли огонь. Стоны и крики раненых стали постоянной пыткой, которую должны были переносить все.

Солнце медленно опускалось вниз, пока до горизонта не осталось расстояние всего в ладонь шириной. У Флорес возникла безумная надежда: «Когда стемнеет, мы отступим назад. Или нападем на Сциласа ночью. Мы изменим судьбу, изменим ситуацию».

Однако сигнал горна из ложбины разбил все ее надежды. Их враги снова пришли в движение. На этот раз к ним скакала оставшаяся тяжелая кавалерия, а за ними вплотную шла пехота.

Штандарт Сциласа все еще висел перед его шатром, показывая, что марчег не посчитал нужным принять личное участие в атаке. Так он не давал врагам возможности убить его во время боя и победить армию именно таким образом.

Флорес снова медленно надела шлем на голову и натянула ремень своего щита. Она стала между воинами и подняла оружие.

Атакующая кавалерия образовала длинную растянутую линию; но чем ближе они подходили, тем теснее прижимались друг к другу, пока клином не вонзились в середину объединенных влахакских и масридских линий. Флорес в ужасе смотрела, как некоторые воины отшатнулись назад, как открылись бреши, а потом в них устремилась вражеская пехота. Влахаке пришлось бороться за свою жизнь.

Сцилас, очевидно, хотел в этой последней попытке решить исход битвы еще сегодня. Они стали теснить сразу все места формации; Флорес сама со своими воинами удерживала вал, однако слева и справа от влахаки уже начало сказываться это бесконечное напряжение. Между влахаками и масридами ряды прорвались, и в их середину устремилась кавалерия. Далеко слева Истрану не удавалось сдерживать поток врагов, он отступал шаг за шагом. Флорес ожесточенно боролась дальше, пытаясь остановить врагов только силой своих мыслей, своей ненависти. Однако несмотря на то, что они удерживали вал, позиции постепенно сдавались и возникла угроза того, что они останутся изолированными посреди врагов.

Тут свет заходящего солнца окрасил поле битвы в красный цвет. Его лучи ослепили Флорес, когда она оглянулась на Истрана. Она видела только контуры, очертания воинов, которые устремились через прежние укрепления и стали напирать на влахаков.

Флорес тяжело дышала, но тем не менее подозвала своих воинов, пока сама медленно отходила. Ее враги следовали за ней, как свора собак, которые учуяли слабинку, однако Флорес продолжала бороться дальше и удерживала вместе свою маленькую группу. Им удалось присоединиться к другим воинам, образовать линию с поднятыми щитами, плечом к плечу.

Но солдаты Сциласа все еще безжалостно нападали.

От солнца осталась одна лишь тонкая полоска над горизонтом, когда защитники снова оказались в тесном кругу, окруженные врагами. Флорес слышала крики Тамара; марчег удерживал своих воинов, однако его голос звучал сдавленно. Влахака увидела, что он держит свою сторону. Щит был сорван с его руки, и он орудовал секирой левой рукой. Его удары находили цель, но и ему приходилось отступать.