Александр Шапочкин - Варлок. Рубикон

– Чего? – девушка удивлённо вскинула брови.

– Да, это я так – о своём, наболевшем, – отмахнулся я и спросил. – Так, значит, у каждого летающего острова есть свой хозяин? Так называемый «Ляо»?

– Не совсем так, – девушка слегка замялась и, поджав губки, пояснила. – Ляо – это главы кланов, но я никогда не слышала, чтобы кто-нибудь из них становился полноправным владельцем целого острова. На самом деле, случись подобное – это будет означать фактический вызов императорской власти. Даже самые крупные, сильные и влиятельные семьи вынуждены порой договариваться и терпеть конкурентов. Хотя случаются между кланами и войны на уничтожение, да и чиновники иногда смотрят сквозь пальцы на ляо, успешно подмявших под себя соседей и диктующих им свою волю. Впрочем, подобные случаи довольно редки. Островов в небесах огромное множество и, чаще всего, на одном отдельно взятом веками проживают несколько десятков семей, по две-три в каждом мало-мальски значимом городе.

– Ну да, «разделяй и властвуй». Как всё зна‍к​омо… п​огоди. В ​​городе? – я даже немного удивился. – У них есть г‍орода?

– И порой довольно крупные.

– Хм… как-то после твоего рассказа мне подумалось, что на этих островах в основном виллы, дворцы и богатые поместья, в которых живёт сплошная аристократия. А всё, что им нужно – доставляется с земной части страны…

– Нет, что ты! Даже маленькие кланы порой насчитывают несколько сотен человек, среди которых выделяется основная ветвь и многочисленные боковые, куда как менее знатные. Они составляют основной костяк клановых воинов, работают прислугой и трудятся в мастерских... да много ли ещё чего. Им тоже где-то нужно жить, где-то есть, где-то развлекаться и учиться. К тому же, периодически, со своих владений из нижней страны в клан целенаправленно вливается новая кровь из великих воинов, знаменитых мастеровых и первейших красавиц.

– Так поднебесники становятся наднебесниками?

– Да. Для них – это великая честь. К тому же, подобный шанс есть у каждого крестьянина и воина, ремесленника и чиновника – это даёт им цель в жизни и стремление упорно трудиться на благо клана и с оружием в руках защищать его интересы на поверхности ради собственного будущего. Ведь возвысившись в глазах одного ляо, не факт что ты будешь нужен другому. А учитывая, что уйти со своих земель поднебесники могут только став культистами, нередки случаи когда захватчики обнаруживали пустые деревни, в которых жители совершали массовое самоубийство только бы не стать предателями в глазах своего ляо.

– Что за культисты? – заинтересовался я.

– Последователи религиозно-философских течений, –‍ ​ответи​ла мне де​​вушка. – Такие же политические игроки на карте Им‍перии, как и кланы. Есть официальные, есть «плохие» или «злые секты»…

– Ладно, не будем углубляться в такие дебри, – хмыкнул я, откинувшись на успевшую уже нагреться палубу. – Ты мне вот что лучше расскажи…

Собственно, этот разговор состоялся утром четвёртого дня когда мы, позавтракав и поймав ветер, на всех парусах приближались к вожделенной «канадской границе». Во всяком случае, так заявила мне Янка, имевшая во сне очередной приватный сеанс связи со своей покровительницей.

Кстати, намечавшаяся проблема, о которой я совершенно не подумал во время нашего марш-броска в мёртвый город и которой озаботился только на следующий день после отлёта, решилась как-то сама собой. А именно – вопрос пропитания и питьевой воды. Нет, понятно что первое время я мог бы и потерпеть, оставив остатки наших жалких запасов для своей спутницы. Но кто его знает сколько ещё придётся парить в небесах, а подпитка организма из океана сансары – штука не очень-то и полезная. День, два, ну максимум неделя, а там уже вполне может начаться атрофирование пищеварительной системы, да и вообще проблемы со здоровьем и очень неприятные магические болячки.

Но, слава богу или богине, прошлые владельцы летающего корыта очень серьёзно подошли к вопросам комплектации корабля на случай экстренного вылета. В трюме были заранее припасены большие деревянные бочки, часть из которых была заполнена самой настоящей солониной, в других хранились сухофрукты, но большинство содержало в себе самую обычную воду. Пятисот, а может быть и‍ ​больше​, летней ​​давности. Естественно, что за такой долгий срок в‍сё это богатство давным-давно должно было испортиться, протухнуть, а то и вообще дать новую никому не ведомую жизнь. Так бы оно и случилось, не наложи некая добрая душа на тару некое консервирующее заклинание, оберегающее содержимое.