Линн Флевеллинг - Возвращение королевы

Корин ударил ее в левое плечо, его меч рассек кожаный ремень кирасы. Тамир почти не заметила этого, она низко пригнулась и вихрем бросилась в сторону, обойдя Корина и ударив его ногой под колени.

Корин пошатнулся и на мгновение утратил бдительность, пытаясь удержать равновесие. Не разгибаясь, Тамир взмахнула мечом снизу вверх и ощутила на своей руке руку Брата — Брат вместе с ней держался за рукоятку меча, когда она ударила Корина поперек горла, как раз под подбородком…

Корин сдавленно вскрикнул, и из его горла вырвался горячий поток крови, едва не ослепивший Тамир. Она высвободила меч и быстро провела ладонью по глазам, стирая кровь.

Недоверчиво глядя на нее, Корин стоял совершенно неподвижно. Он попытался что-то сказать, но его губы лишь едва заметно шевельнулись под выступившей на них кровавой пеной. Корин пытался вдохнуть, но воздух с хрипом и бульканьем выходил сквозь зияющую рану в его горле. Кровь толчками вылетала из раны, стекая по латам вниз, убегая между камнями к ручью…

«Река крови».

Тамир шагнула к нему, занеся меч для последнего удара.

Корин смотрел на нее в упор. Его гнев исчез, в глазах принца светилась бесконечная тоска. Все еще сжимая рукоятку великого меча, Корин одними губами шепнул:

— Кузен…

Тамир и сама не заметила, как ее собственный меч упал на землю, пока она смотрела, как жизнь уходит из темных глаз Корина. Наконец он судорожно вздрогнул и умер, стискивая в руке меч Герилейн.

Брат покинул ее, и на Тамир тут же навалился весь ужас битвы.

— Черт, Корин…

Мертвый, он снова казался тем самым мальчишкой, с которым она когда-то играла, сражалась на деревянных мечах, пила вино… а теперь он лежал в грязи, залитый кровью.

Из-за оврага до нее донеслись звуки сражения, она услышала, как друзья отчаянно зовут ее и Ки.

«Ки!..»

— Сюда! — попыталась позвать она, но из ее горла вырвался лишь слабый шепот.

Рыдая, она вернулась к тому месту, где лежал Ки, и упала на колени рядом с ним. Его плащ насквозь пропитался кровью с той стороны, где Корин нанес свой удар.

Тамир осторожно приподняла его тело, сжимая здоровую руку и прижимая к груди голову Ки.

— О нет! Пожалуйста, не забирайте его тоже!

Его кровь просочилась сквозь ее плащ, и ее пальцы прилипли к пальцам Ки. Слишком много крови.

— Значит, этого ты хотел? — закричала она, обращаясь к Иллиору. — Так Скала должна получить свою королеву?

Что-то ударило ее в плечо, потом шлепнулось в лужу воды рядом с ней. Тамир посмотрела туда — и сдавленно вскрикнула.

Это была голова Корина.

Над ней навис Брат, никогда еще он не казался таким сильным и живым. В правой руке он держал окровавленный меч Герилейн, и пока Тамир смотрела на него, он поднял левую руку и облизал кровь, покрывавшую его пальцы, как будто это был свежий мед.

Брат бросил меч на землю рядом с Тамир, а потом с пугающей улыбкой погладил ее по щеке, испачкав кожу Тамир кровью Корина.

— Спасибо тебе, сестра.

Она отшатнулась от его ледяного прикосновения, крепче прижав к себе Ки.

— Все кончено. Ты отомстил. И я не хочу больше тебя видеть. Никогда!

Но Брат, все так же улыбаясь, потянулся к Ки.

— Не смей его трогать! — закричала Тамир, закрывая Ки от демона своим телом.

— Прибереги слезы, сестра. Он еще жив.

— Что?!

Тамир прижала палец к горлу Ки, отчаянно надеясь нащупать пульс, и вдруг почувствовала слабое биение жизни.

— Тамир, где ты? — услышала она голос Лисички.

— Здесь! — крикнула она в ответ, внезапно обретя голос.

— Тамир!

На краю оврага показался Аркониэль. Одного взгляда ему хватило, чтобы понять все, что произошло на поляне, и он тут же прыгнул к ней.

— Он жив! — выкрикнула Тамир. — Найди целителя!

Аркониэль приложил ладонь ко лбу Ки и нахмурился.

— Я найду, но ты должна вернуться и закончить сражение.

Оставляя Ки в руках Аркониэля, она чувствовала, как сердце рвется на части от невыносимой боли.

С трудом встав на ноги, Тамир подняла меч Герилейн. Рукоятка была липкой от крови, но она легла в ладонь Тамир так, словно была сделана именно для нее.

Однажды Тамир уже держала в руке этот меч — в ту ночь, когда впервые сидела за одним пиршественным столом со своим дядей. Потертые от времени чеканные золотые драконы на поперечинах казались ржавыми от засохшей крови, кровь была и на инкрустированной золотом рукояти из слоновой кости, и на резной рубиновой печати на эфесе. Королевская печать. Теперь ее собственная — дракон, несущий на спине Пламя Сакора, горящее в полумесяце Иллиора. Сакор и Иллиор едины…