Линн Флевеллинг - Возвращение королевы

Тамир не сомневалась, что борется за собственную жизнь, точно так же, как это уже было однажды. Тогда ее мать была слишком сильной для нее, и теперь призрак Ариани легко одолевал ее. Неумолимая, безжалостная рука тянула Тамир к западному окну, словно она по-прежнему была ребенком.

— Нет, мама, нет! — умоляла она, пытаясь освободиться.

Но мольбы ее разбивались о молчание. Последний рывок призрака — и Тамир наполовину свесилась из окна, лежа животом на подоконнике, лишь согнутые в коленях ноги удерживали ее от падения. Внизу несся черный поток воды, перепрыгивая через камни, блестевшие в темноте, словно серебряные слитки, а бледный призрак со спутанными черными волосами тянул Тамир в бездну…

Ки и Аркониэль скатились вниз, к началу лестницы. Первым вскочил Ки и помчался обратно, наверх, не обращая внимания на ушибы и вкус крови во рту; он перепрыгивал через две, через три ступеньки… Ударив в дверь плечом, он выбил задвижку, но кто-то или что-то удерживало дверь изнутри. Ки слышал звуки борьбы, слышал, как Тамир кричит от ужаса…

— Аркониэль, помоги! — в отчаянии закричал Ки, — Тамир, ты меня слышишь?

— Отойди! — рявкнул Аркониэль.

Ки едва успел пригнуться, как над ним пронеслась волна бешеной силы, сорвавшая дверь с петель. Ки рванулся в комнату. Внутри царил страшный холод, в воздухе висело сырое тошнотворное зловоние. Среди обломков на полу лежал огненный камень, давая достаточно света, чтобы увидеть пугающую окровавленную фигуру у западного окна — призрак пытался вытолкнуть Тамир наружу. Ки видел только судорожно бившиеся голые ноги Тамир. Даже когда Ки уже бросился на помощь, призрак по-прежнему пытался оторвать Тамир от подоконника.

Это была женщина, насколько успел разобрать Ки на бегу. Ее бледная фигура мерцала в темноте, как свет гнилушки. Ки заметил развевающиеся черные волосы и пустые черные глаза на белом, как кость, лице. Пальцы крепко, как тисками, держали Тамир за волосы и рубашку, толкая ее все дальше и дальше.

— Нет! — закричал Ки.

Он подбежал к Тамир в ту секунду, когда девушка уже начала переваливаться через подоконник. Проскочив прямо сквозь призрак, он ощутил леденящий холод, но его руки сильно и уверенно схватили Тамир за одну ногу, и Ки дернул изо всех своих сил, грубо втаскивая ее назад в комнату.

Тамир без чувств рухнула на пол. Ки согнулся над ней, готовый отразить атаку мстительного духа ее матери голыми руками, если понадобится, — но Ариани исчезла.

Ки оттащил Тамир подальше от окна, потом осторожно перевернул. Ее глаза были закрыты, а лицо заливала пугающая бледность. Из глубокого пореза на подбородке текла кровь, но Тамир дышала.

Спотыкаясь об обломки, усыпавшие пол, подбежал Аркониэль и упал на колени рядом с ними.

— Как она?

— Не знаю.

Чьи-то руки толкали ее в спину, а потом она вдруг взлетела обратно, вверх. Что-то ударило ее в подбородок с такой силой, что Тамир онемела и оглохла. Мир вокруг нее бешено завертелся… звезды, река, каменные стены… а потом на нее упала темнота.

Теперь она снова лежала в темной, разгромленной комнате, и кто-то крепко держал ее, так крепко, что она не могла дышать.

— Мама, не надо! — закричала она и из последних сил попыталась вырваться.

— Нет, Тамир, это я! Открой глаза! Аркониэль, да сделай же что-нибудь, черт тебя побери!

Она услышала резкий хруст, приоткрыла глаза и сразу моргнула, ослепленная бледным мягким светом. Ки держал ее, и его лицо исказилось от горя. За его спиной стоял Аркониэль, держа в руке волшебную палочку, а из пореза на его лбу сочилась кровь. В воздухе висел странный запах, горький, как вонь паленых волос.

— Ки?

Она попыталась сообразить, что здесь только что произошло, но тщетно. Холод проник в каждую ее клеточку, а сердце колотилось так, что болела грудь.

— Я тебя поймал, Тамир. Сейчас мы уйдем отсюда.

Дрожащими пальцами он отвел с ее лица волосы.

— Моя мать…

— Я видел ее. Я не позволю ей снова терзать тебя. Идем!

Он поднял ее на ноги и обхватил за талию.

Тамир наконец почувствовала собственные ноги и медленно пошла рядом с Ки к двери. Рука Ки была сильной и надежной, но Тамир все еще ощущала цепкие ледяные пальцы матери.

— Отведи ее в мою комнату. Я пока запечатаю эту дверь, — сказал им вслед Аркониэль.

Они осторожно спустились по ступеням и кое-как добрались до комнаты Аркониэля. От ярко горящих свечей и ламп разливался спокойный чистый свет.