Линн Флевеллинг - Возвращение королевы

Не говоря ни слова, Тамир переводила взгляд с Айи на Аркониэля, прижав к бокам крепко стиснутые кулаки. Наконец она кивнула:

— Он остается. Я признаю все, что ты сделала для этой страны, Айя, ты и тебе подобные. И лишь благодаря твоим заслугам я сохраню тебе жизнь. Но верь мне — если ты останешься здесь после восхода солнца, я велю казнить тебя. И ради страны нашей не думай, что это пустая угроза.

— Как пожелаешь. — Айя поклонилась и вышла из комнаты, даже не взглянув в сторону Аркониэля.

Ошеломленный, он с ужасом смотрел на Брата, а тот злобно ухмыльнулся и растаял.

— Тамир, прошу тебя, позови его, заставь вернуться! Он убьет ее!

— Я уже просила его не трогать ее, но больше я ничего не могу сделать. Это ваша с Лхел забота. — Она промокнула лицо рукавом платья, не глядя на Аркониэля. — Брат просил за тебя. И поэтому я позволю тебе остаться при моем дворе. Но прямо сейчас я… — Ее голос дрогнул. — Уходи!

Аркониэль ничем не мог ей помочь сейчас. Он торопливо поклонился и вышел за дверь. Лисичка и Никидес стояли на страже в коридоре и слышали достаточно, чтобы посмотреть на волшебника с большим подозрением.

— Где Ки? — спросил он.

— Во дворе, наверное, — ответил Лисичка. — Что там у вас произошло?

Аркониэль не стал задерживаться для объяснений. Комната Айи была пуста, а в своей он нашел только Витнира.

— Учитель?

— Ложись спать, мальчик, — сказал Аркониэль как можно спокойнее. — Я скоро вернусь.

Поспешно выйдя из гостиницы, Аркониэль увидел Ки возле стелы с надписью.

— Ты нужен Тамир.

К изумлению Аркониэля, Ки в ответ только пожал плечами.

— Думаю, меня она меньше всего хочет сейчас видеть.

Застонав от разочарования, Аркониэль схватил Ки за ворот и развернул лицом к гостинице.

— Ты ей нужен! Иди!

И, даже не оглянувшись, чтобы проверить, повиновался ли ему Ки, он побежал к конюшне.

«Не может все так кончиться! Не может, после всего, что она сделала!»

Айя была в конюшне, седлала свою лошадь.

— Подожди! — закричал Аркониэль, спотыкаясь о порог. — Это просто порыв. Она расстроена. Она не может хотеть твоего изгнания!

Айя хлопнула лошадь по боку и подтянула стремена.

— Разумеется, может, и она должна это сделать. Не потому, что неблагодарна, а потому, что она королева и обязана держать свое слово.

— Но…

— Я всегда знала, что этот день настанет, не знала только, когда и как все произойдет. Если честно, мне стало легче. Я уже привыкла к мысли, что, когда Тамир узнает всю правду, для меня это будет означать смерть. Но вместо того я наконец-то свободна! — Рукой, затянутой в перчатку, Айя коснулась щеки Аркониэля. — Ох, Аркониэль, ну что ты в самом деле? Слезы, в твои-то годы?

Он поспешно вытер глаза рукавом, но слезы продолжали катиться. Аркониэль схватил руку Айи, не в силах поверить в то, что они видятся в последний раз.

— Но это несправедливо, Айя! Как я буду жить без тебя?

— Ты прекрасно обходился без меня последние годы. Кроме того, это совершенно естественно. Ты больше не мой ученик, Аркониэль. Ты — сильный, могущественный волшебник, облеченный доверием Светоносного, с неиссякаемой фантазией. Ты слишком скромен, мой дорогой, и потому не осознаешь, что твое обучение давно завершилось. Ты соединил магию Лхел со своей собственной. Немногие осмелились бы на такое, но ты пошел еще дальше. Я горжусь тобой так, что этого не выразить словами. — Айя моргнула и отвернулась, чтобы поправить седло. — Что ж, новая Ореска и забота о нашей маленькой королеве не дадут тебе горевать обо мне. И помни, мы оба — хранители, а это нелегкий путь.

— Хранители?..

Аркониэль думал о таинственной чаше не больше, чем о любом другом предмете своего обычного багажа. Но когда Айя произнесла его официальный титул, по всему телу волшебника пробежал противный холодок и он вспомнил пророчество старой Ранаи, которое она передала ему перед смертью, — то был сон старого Хирадина: «И последним снова станет хранитель, чья доля будет куда горше, горька как желчь…» Аркониэль снова содрогнулся, понимая, что слова пророчества сбылись для Айи.

— Но как чаша связана с этим?

— Может, и никак, а может, все дело как раз в ней. То воля Иллиора — взвалить на тебя сразу обе ноши: и чашу, и королеву. В этом твое предназначение. И я никогда бы не оставила на тебя ни то ни другое, если бы не была уверена в том.

— Мы еще увидимся?

Айя похлопала его по руке.

— Меня всего лишь изгнали, дорогой, а не убили. Я пришлю весточку.