Елена Негласная - Внешний мир

Впрочем, экипаж, каким бы он не был, всё равно оказался очень кстати. Но меня волновал один вопрос — а как я за него расплачиваться буду?

Рука задумчиво нырнула в маленькую сумочку. Всё, что у меня есть с собой из ценных вещей — это драгоценные камни, преподнесённые "лохматиками". Но расплачиваться таким камнем за поездку из одной части города в другую — нет уж, увольте!

Как будто уловив мои сомнения, мужичонка снова разразился речью, из которой я заключила, что в накладе он не останется и вообще получит благодарность от местных чиновников. Ну ладно, пусть получает, а я зато на экипаже проедусь…

Стоило мужичонке махнуть рукой, как экипаж тронулся с места. Развернувшись на площади, бык бодренько потрусил по довольно широкой улице, идущей параллельно "переходу метрополитена". Вернее, сначала идущей параллельно. Потом она начала петлять и поворачивать, что мне категорически не понравилось. Я уже хотела возмутиться и докричаться до кучера, как улица повернула в очередной раз чуть ли не на девяносто градусов, и моему взору открылся Пустырь.

То, что это именно Пустырь, становилось понятно сразу, достаточно окинуть взглядом огромную площадь без каких-либо строений с прогуливающимися по ней толпами народа. Что меня больше всего удивило: я не могла понять, откуда в таком небольшом городке (небольшом по моим "цивилизованным" понятиям, оставшимся с прошлой жизни) столько людей… и нелюдей. Тем более, что многие желающие ещё не успели сюда прийти.

Кучер уверенно правил куда-то в центр Пустыря, а я вертела головой по сторонам, стараясь рассмотреть всё, мимо чего мы проезжали. Или мимо кого.

Толпами, группами и в одиночку по площади гуляли люди. Разговаривали, смеялись, особо ушлые уже прикладывались к кувшинам — на что угодно могу поспорить, что алкоголь в этих кувшинах присутствует, и не важно, в какой пропорции. На невысоких помостах местные акробаты или скоморохи устанавливали нужные им снаряды. Кое-где на ящиках или на любом другом возвышении устроились менестрели — слышались звуки музыки, в основном задорной, иногда к ней прилагалось нестройное хоровое пение зрителей. По краю Пустыря в несколько рядов выстраивались торговые места, оправдывая название праздника — что за Ярмарка без торговли?!

Иногда в толпе виднелись волосы нестандартных расцветок, но как я ни присматривалась, Виля и компании нигде не было видно. Зато я буквально в последний момент заметила гнома, мимо которого мы проезжали. То, что этот низенький и толстенький хозяин внушительного магазина "на выезде" — именно гном, доказывали две вещи. Во-первых, его ритуальные гномьи одеяния, узнать которые не мудрено, если хоть раз слышал их описание…

На тёмной коже гнома почти терялся нижний наряд из некого подобия замши. Поверх простых, без украшений, штанов и кафтана, сверкал на солнце грэшт — почти тот же кафтан, только до пола и сделанный из металла. Узоры на грэште, особенности литья, звеньев и металлических нитей могли рассказать о подгорном жителе всё, включая его характер и мечты о дальнейшей жизни, — если бы нашёлся умелец "прочитать" грэшт.

Густая шевелюра гнома растрепалась из-за шаловливого ветерка, но даже сейчас было видно, что никакого головного убора или обруча на нём нет. Значит, в торговле он ветеран. А для своих — изгнанник, "потерянный член" гномьего общества… Так уж повелось, что заслуженные и добропорядочные гномы никогда не вылазят из своих подгорных жилищ. А те, кто пристрастился бывать на поверхности, навсегда клеймились званием изгоя и "ни на что не годного гнома", которому остаётся единственное дело — торговать гномьими изделиями на поверхности. Торговлю подгорный народец вообще считал неподобающим и недостойным занятием, поскольку между собой они всегда сговаривались заранее и меняли услугу на услугу.

Второе доказательство гномьего происхождения купца стояло у него за спиной и прогуливалось вокруг столиков с товарами. Орки. Настоящие пустынные орки — "дикари", "краснокожие"… Вооружённые копьями и небольшими щитами из панцирей земляных черепах, одетые в основном в кожу, они чем-то неуловимым навевали мысли о хиппи. Правда, вопреки моим ожиданиям, ни боевых раскрасок, ни ярких бусин в волосах или на одежде я не заметила. Даже жалко — у них и так внушительный и экстравагантный вид, а был бы ещё лучше…

Хотя, гном наверное не оценил бы такие украшения у своих охранников. Да-да, именно охранников. Как так получилось, никто не знает, но орки всегда радостно сотрудничают с купцами-гномами, нанимаясь к ним в охрану, — а больше ни с кем не имеют дела. Только изредка оркские кочующие племена подходят достаточно близко к человеческим поселениям, чтобы устроить меновую торговлю. Но уже через пару дней они снимаются с места и вновь уходят вглубь Красной пустыни.