Терри Гудкайнд - Шестое правило волшебника, глава 14. Пропущенный отрывок

Никки почти видела перед собой дворец, о котором говорил император. Несомненно, зрелище будет воздействовать на людей усмиряющее. Своим рассказом Джегань практически внушил ей чувство смирения, как смирил ее когда-то Брат Нарев.

— Вот почему я осталась, — прошептала она.

— Потому что Орден — это справедливость.

Кусочек головоломки был найден. Тот самый, которого ей не хватало.

Замолчав, Джегань снова поцеловал ее. Когда он закончил, Никки выскользнула из его объятий, встала и начала одеваться. Император со сдержанной улыбкой наблюдал за ней.

— Тебе там понравится, Никки. Это будет подобающее для тебя место.

— Да? Как королеве-рабыне?

— Просто, как королеве, если ты пожелаешь. Я собираюсь дать тебе власть, какой у тебя никогда не было. Мы там будем счастливы, ты и я. На самом деле счастливы. Долго-долго счастливы.

Никки натянула на ногу чулок.

— Когда Улиция и четверо ее Сестер придумали, как им тебя… покинуть, я не воспользовалась их идеей и предпочла остаться. Потому что знаю, что только Орден способен духовно направлять человечество. Но сейчас я…

— Ты осталась потому, что без Ордена ты — ничто.

Никки отвела взгляд от его глаз. Натянула через голову платье, просунула руки в рукава и разгладила юбку на бедрах.

— Верно, без Ордена я — ничто. Но и с Орденом тоже — ничто. Никто. Все мы — жалкие презренные создания, ибо такова человеческая натура. Вот чему учит Создатель. Но Орден показывает человеку его долг — сделать жизнь лучше ради всеобщего блага.

— А я — император Имперского Ордена!

Красное лицо Джеганя медленно остывало, словно его до этого раскалили. В полном молчании он сделал непонятный жест и заговорил более мягким тоном.

— Мир будет един под управлением Ордена. Мы будем счастливы в этом дворце, когда он будет построен, Никки. Ты и я! Под духовным руководством наших жрецов. Вот увидишь. Со временем, когда…

— Я ухожу.

Никки натянула сапог.

— Я тебе не позволю.

Никки замерла с полунадетым сапогом и заглянула в его темные глаза. Затем щелкнула пальцами в направлении каменной вазы, стоявшей на столе у дальней стены. Вспыхнул свет. Ваза взорвалась облаком пыли и гравия; оглушительный звук сотряс комнату. Всколыхнулись шторы; задрожали в окнах стекла.

— Ты не позволишь мне? — произнесла Никки, когда осела пыль. Затем наклонилась и продолжала натягивать сапоги.

Джегань подошел к столу и погрузил пальцы в пыль, которая осталась единственным напоминанием о каменной вазе. Он повернулся обратно к ней, во всем своем обнаженном, волосатом императорском величии.

— Ты угрожаешь мне? Или, в самом деле думаешь, что смогла бы использовать свою силу против меня?

— Я не думаю, — ответила Никки, затягивая потуже шнурки, — я это знаю. Правда в том, что предпочла бы не использовать.

Император принял вызывающую позу.

— И почему бы?

Никки стояла и смотрела на него.

— Потому что, как ты сказал, Орден нуждается в тебе. Точнее, в изувере, подобном тебе. Ты служишь целям Ордена — ты его кулак. Ты несешь очищающий огонь. Ты выполняешь эту функцию очень хорошо. Можно даже сказать, выполняешь необычайно талантливо.

— Ты Джегань Справедливый. Ты видишь здравый смысл в титуле, который я тебе дала и используешь его для продвижения дела Ордена. Вот почему я предпочла не использовать свою силу против тебя. Это было бы то же самое, что использовать силу против Ордена, против моего собственного долга перед будущим человечества.

— Тогда почему ты хочешь уйти?

— Потому что должна. — Она взглянула на него с ледяной решимостью и смертельной угрозой.

— До того как уйду, я проведу некоторое время с сестрой Лидмилой. Ты немедленно и полностью уберешься из ее сознания, и будешь держаться подальше, все время пока я буду с ней. Мы воспользуемся твоей палаткой, так как тебе она больше не нужна. Ты присмотришь за тем, чтобы все оставили нас одних на такой срок, какой потребуется. Любой, кто войдет, без моего позволения — умрет. Включая тебя. Клянусь тебе в этом, как Сестра Тьмы. Когда я закончу, и после того как уйду, можешь делать с Сестрой Лидмилой что захочешь. Убей ее, если пожалеешь, хотя я не понимаю, зачем беспокоиться, раз она собирается сослужить тебе великую службу.

— Ясно. — Мощная грудь Джеганя поднялась. Он медленно выдохнул.

— И как надолго ты уйдешь в этот раз, Никки?

— Этот раз не похож на предыдущие. Сейчас все по-другому.

— Как надолго?

— Может, ненадолго. Может, очень надолго. Я еще не знаю. Дай мне одной сделать, то, что должна, и однажды я вернусь к тебе.