Мария ГАЛИНА - 2009 № 9

— Именно так, сэр.

— Но ведь он обещал мне нечто совсем другое!

— Так показали опыты. К несчастью, результаты испытаний не всегда совпадают с нашими расчетами.

Тордрал всегда оставлял Джона за главного, когда куда-то отлучался. Кузнец говорил мало, тщательно обдумывая каждое слово, поэтому любая ложь звучала в его устах на редкость солидно и правдоподобно.

— Пожалуй, уничтожить врата, ведущие в Страну Фейри, — это даже лучше, чем пытаться пройти сквозь них, — решил Джеральд. — Но когда же все будет готово?

— Трудно сказать, сэр. Ведь никто никогда не делал ничего подобного.

— Это верно, но... К сожалению, я не в состоянии оплачивать вашу работу бесконечно, как бы мне этого ни хотелось. Мои братья считают, что я расходую отцовское наследство на пустые прихоти, да и король недоволен, что мы плохо поддерживаем его в войне с французами.

— В таком случае, добрый сэр, вам остается только прибегнуть к старинным методам: заклинаниям, загадкам, проклятиям, оберегам, магическим амулетам, заколдованным камням и сумеречным бдениям.

— Хорошо, хорошо, я согласен, что смертные неспособны сражаться с фейри их оружием. И все-таки рано или поздно придет день, когда я больше не смогу обеспечивать вас всем необходимым.

— Мы понимаем, сэр. Именно поэтому мы работаем бесплатно.

— Поверь, Джон, я это знаю и высоко ценю вашу самоотверженность. Давай вернемся к повозке — я как раз привез одну вещь, которая может послужить знаком моего... благорасположения.

У повозки, которую охранял оруженосец Джеральда, уже собрались несколько мужчин и женщин. Джон заглянул в кузов, и брови его удивленно поползли вверх.

— Роза в горшке! — воскликнул он. — Роза, стебель которой закручен спиралью!

— Да, Джон. Это живой символ, который вполне достоин того, чтобы красоваться на знамени или на рыцарском гербе. Глядя на него, каждый из нас должен стараться подражать этим отважным растениям.

— Что же они символизируют?

— Они символизируют людей, которые еще в нежные годы были жестоко искалечены, но не погибли, а наоборот — стали крепкими и очень, очень колючими.

Кузнец медленно кивнул. Множество образов промелькнуло в эти мгновения перед его мысленным взором, но ни один из них не принадлежал миру людей.

— Прекрасные цветы растут на изуродованных стеблях, — сказал он, ни к кому в особенности не обращаясь, и положил руки на пояс. — Что ж, эти розы действительно будут напоминать нам, кем мы были и на что способны.

— Значит, ты тоже потерял дорогого тебе человека? — догадался Джеральд.

— Когда-то, милорд, я был юным, прекрасным рыцарем. Неловко говорить так о себе, но Господу действительно было угодно наделить меня редкостной красотой. Я был настолько хорош собой, что сама королева Элеонора Аквитанская сочла меня достойным своей любви.

— Элеонора Ак... Но ведь она умерла два с половиной столетия назад!

— Вы не ошиблись, милорд. Увы, королева эльфов тоже сочла меня достаточно красивым...

Корабль, строившийся на берегу озера Дервентуотер, напоминал древние норманнские когги. Он был низким и широким, как барка, обладал крепкой палубой, но имел низкий, срезанный нос. В центре палубы располагалась невысокая дощатая рубка, пол которой был выложен глиной и камнями для устройства очага. Судно было почти готово, когда Тордрал приехал на побережье со своей еженедельной проверкой.

— Сдается мне, мастер, что ты намерен добиваться благой цели негодными средствами, — заметил корабельный плотник Ивейн, когда они С Тордралом и его подмастерьем Харальдом осматривали корпус судна.

— Объясни, что ты имеешь в виду, — потребовал оружейник.

— Я имею в виду размеры, понятно? Ведь Дервентуотер — это просто большая лужа, так зачем строить здесь корабль, способный перевозить лошадей? Объехать озеро верхом будет и проще, и быстрее!

— Зачем — это мое дело, Ивейн. Твое дело — построить такое судно, какое мне нужно.

— Я сделал все, как ты сказал: двадцать ярдов в длину, пять в ширину, а на воду можно спускать хоть сегодня. И все же...

— Что?

— Все же я кой-чего не понимаю. Например, вот этот низкий нос... Чтобы ходить по бурным морям, такая посудина не годится — ее зальет первой же волной!

— Ты сам только что сказал: Дервентуотер — просто большая лужа. Его длина не достигает и трех миль; что касается волн, то при самом сильном ветре их высота не превышает нескольких дюймов. Низкий нос нужен мне, чтобы стрелять из бомбарды, которая будет установлена на носу.