Мария Орлова: Меж двух миров

— Да, наш мир, по сравнению с этим, просто примитивен, — подумала девушка. — Они все здесь настолько могущественные волшебники, что я просто не способна ощутить их мощь.

— Приехали, — оторвал ее от размышлений Макс. — Метро вон там, за углом.

— Ты сама доберешься? — спросил Иваныч. — А то, может, давай позвоним и попросим за тобой приехать.

"Позвоним? — удивленно про себя повторила Топаз. — У них здесь звонят в колокол, чтобы помочь незнакомому человеку?"

— Ты с кем живешь? — поинтересовался Максим и, увидев недоумение на лице девушки, пояснил: — Кому звонить? Кто за тобой приехать сможет? Близкие, друзья, родители…

— За мной никто не сможет приехать, — осторожно сказала Топаз. — Здесь у меня никого нет.

— Понятно. Приезжая, — закивал Иваныч. — И что, даже знакомых нет?

— Нет, — ответила девушка.

— Ты уверена, что сама доберешься? До открытия метро еще час, — обеспокоенно спросил Макс.

— Да, — уверенно произнесла Топаз, хотя не ощущала в себе никакой уверенности. Ей некуда было добираться, она не понимала, что такое метро, и, наконец, ей просто было страшно. Но злоупотреблять добротой своих внезапных попутчиков она не могла. Иваныч и так уже, очень ощутимо для нее, начинал злиться.

Мужчина вышел из машины и помог девушке вылезти из кабины.

— Вот, возьми, — вложил он ей в ладонь какие-то бумажки. — Больше помочь ничем не могу.

— Спасибо, Иваныч, — сказала девушка и обняла старика. Водитель на мгновение растерялся, но потом смущенно похлопал её по спине.

Когда чудовище Иваныча и Макса унеслось, Топаз разжала руку.

"Зачем он дал мне это? — подумала она и, приглядевшись к подарку, заметила: "Что-то там написано".

Девушка подошла к ближайшему светильнику и стала разглядывать бумажку, которую ей сунул в руку старик. Через некоторое время она с удивлением пришла к выводу, что это деньги. Даже несмотря на то, что бумага была необычной, это все равно была бумага.

"Наверное, это мелкие деньги, — догадалась Топаз. — Хотя все равно странно, почему они бумажные".

Травница Аль рассказывала Топаз о разных странах и даже о некоторых соседних мирах, но нигде, по крайней мере, насколько она помнила, деньги не были бумажными. Даже у маленького народа, живущего высоко в Непроходимых горах, деньги были более ценными. Горцы, собственно, о бумаге вообще не знали, а денежной единицей у них служили шкуры: маленькая шкурка — мелочь, большая — крупные деньги. Всё зависело и от редкости и ценности зверька.

А тут такой могущественный мир и вдруг… бумага. Это сильно озадачивало.

Топаз так увлеклась изучением денежной бумажки, что перестала обращать внимание на пробегавших мимо мертвых чудовищ, и когда одно из них внезапно заревело на выскочившую на дорогу собаку, Топаз ужасно испугалась и бросилась бежать в сторону темнеющего невдалеке леса. Лес, однако, оказался парком, огороженным высоким железным забором. Девушка видела, что ворота открыты, но, даже несмотря на страх перед завывшим чудищем, войти на чужую территорию не решалась. Так она простояла в нерешительности довольно долго, потом присела возле ограды, не спуская глаз с пробегающих мимо и казавшихся все еще опасными чудовищ, и сама не заметила, как уснула.

— Чего расселась? А ну, пошла отсюда, — вырвал ее из сна чей-то голос. — Развелось бомжей, заразу разносят, а ты за ними потом убирай. Пошла, кому сказано.

И, не дав девушке подняться, дворник ударил ее метлой. Это было ошибкой, Топаз еще не совсем поняла, где она находится, но на метлу среагировала быстро, один взмах руки, заклинание само собой сорвавшееся с губ, и дворник, перелетев через дорогу, отнюдь не узкую, грохнулся на спину. Метла полетела следом, и какое-то время лупила стонущее тело сама по себе. Топаз встала и осмотрелась. Люди бежали по своим делам, практически не обращая на нее внимания, лишь некоторые бросали на нее короткий взгляд, но тут же опускали глаза и шли дальше. Чудовищ на дороге стало гораздо больше, и Топаз заметила, что практически ни одно из них не выходит за пределы дороги, и там где бегали чудовища, люди не ходили, для людей была сделана отдельная дорога. Раненная нога все еще болела, раны, нанесенные магией, так быстро не заживали, плечо опухло, и любое движение левой рукой причиняло сильную боль. Девушка снова села и прикрыла глаза, вспоминая более сильное обезболивающее заклинание. То, что глаза Топаз были закрыты, не значит, что она не наблюдала за происходящим вокруг, но для наблюдения глаза были не нужны, она видела окружающее другим, внутренним зрением. Топаз видела, как ударивший ее мужчина встал и ушел, но сейчас возвращался с другим мужчиной, одетым в серую рубашку, брюки и странную шляпу на голове с небольшим козырьком. Дворник что-то оживленно говорил, периодически хватаясь за спину и начиная прихрамывать, но потом забывал про хромоту и догонял своего спутника. Человек в сером смело вышел на дорогу, по которой бегали чудовища и те, нехотя, но уступали ему дорогу.