Елена Козак: Предсказание

— Элен, я…, - кавалер хотел положить руку мне на щеку и начать что-то объяснять: "ты не правильно поняла, как бы я мог тебя забыть…" — сколько раз я уже слушала подобные речи из уст очередного поклонника, не прерывая их иногда шутки ради, иногда, чтобы почувствовать себя королевой. Но не сегодня. Так что, через несколько мгновений меня уже не было рядом с Михелем. Я сделала еще несколько шагов. Потом обернулась и послала поклоннику улыбку: "я не могу на тебя сердиться, а, потому, прощаю".

Было бы за что…Самовлюбленный кретин!

Мы находились под кровом графини Стефаль на последнем весеннем балу. В наших краях подобные балы были не редкостью — надо же как-то развлечься. И проводились едва ли не каждую неделю. Так что, тихое шуршание юбок, вежливые поклоны, смех, улыбки, расточаемые направо и на лево, тихий шепот где-то в углу зала, легкий ничего не значащий флирт — мне уже давно приелись. И вызывали только скуку. Тщательно скрываемую, впрочем.

Впервые на бал я попала в четырнадцать лет — два года назад. Помнится, я ждала этого дня несколько лет. Как же, быть представленной высшему обществу, стать полноценной его частью. До этого я могла только подглядывать за танцующими парами в маленькие окошки и мечтать, как стану одной из этих дам и с горделивой осанкой буду носить бледно-розовые туалеты (в тот год именно этот цвет был в моде). Сейчас черед алого.

Первый бал меня действительно не разочаровал: танцы, игры, соперничество, несколько фривольные разговоры (такими они мне показались в тот далекий день, потом я привыкла и с нетерпением ждала новых комплиментов).

Но сегодня…. Ладно, — я поморщилась, — буду честна сама с собой, дело не только в том, что прошло два года, балы мне приелись, от речей кавалеров щеки перестали краснеть, а сердце колотиться. Проблема была в том, что сегодня у меня должна была состояться встреча с будущим мужем. А эта встреча просто не могла принести мне ничего хорошего. Так что, я заранее готовилась к худшему.

С Карлом Джензбургом мы были помолвлены с самого детства (моего детства, в его же случае…). И не нужно обвинять во всем меня, не моя это идея. Как никак, я в те годы даже говорить не умела, не то, что…

— Свет моих очей, как я рад видеть вас, — в центре бального зала не спрячешься. Считается, что на танцах никто не должен скучать. Конечно, это пустые слова. И кто-нибудь вроде Клоди Шлиан так и простоял бы в одиночестве несколько танцев подряд (если не весь бал). Но я то не она. Сейчас ко мне приближался Джефри. И приближался очень быстро.

— Взаимно, взаимно сер Джефри, — я подала поклоннику руку для поцелуя и соблазнительно улыбнулась. То, что сегодняшний вечер не будоражит мне кровь, еще не означает, что я должна потерять одного из поклонников и стать совершенно скучной, пускай и на один единственный бал, одну ночь.

— С вас танец, Элен, помните? — произнес Джефри, как только его губы оторвались от моего запястья.

Такое забудешь: снова потом неделю хромать придется. Еще не было ни одного танца, чтобы Джефри не отдавил ноги своей партнерше. Но отказываться было нельзя: я обещала. Джефри тогда оказал мне одну услугу, и будет невежливо "забыть" о своих словах, хотя…

— Танец с вами — это удовольствие, — я провокационно облизала губы и на мгновение прикрыла глаза, как будто вспоминая один из них — но… "я уже обещана другому, и верность хранить, обещала ему". — Пожалуй, от книг, даже от старых с пожелтевшими от времени страницами, есть какой-то прок, — с улыбкой подумала я, замечая, как от моих последних слов изменилось лицо Джефри. У меня теперь всегда есть возможность сказать что-нибудь эдакое. И несказанно удивить поклонника. Сейчас, например, на лице Джиана написано что-то вроде: "Неужели я успел предложить ей руку и сердце? Не собирался ведь. Но иначе, зачем мне ее верность?!" — интересный вопрос, между прочим.

— В этом зале присутствует мой жених, — с мягкой улыбкой проговорила я и замолчала на несколько секунд. Подожди, ты еще не слышал самого главного — Карл Джензбург, — одно это имя повергает в трепет и не меня одну. Оно подобно раскату грома, — сегодня мы назначим день свадьбы.

— Я не знал, простите — Джефри побледнел и даже выпустил мою руку, которую так и держал, то и дело, поглаживая пальцами, после поцелуя и в преддверие танца, — я могу что-то сделать для вас, как-то загладить свою вину? — продолжал поклонник, стараясь не смотреть мне в глаза.

Уже для вас, не для тебя — что ж, забавно. Я попыталась отбросить все предчувствия беды, которые то и дело охватывали меня при одном воспоминании о Джензбурге — моем будущим… — нет, не думать…, и улыбнуться с искренней радостью: