Елена Козак - Охота на оборотня

Пирсон поднялся и прислонился к стене в десяти сигах от меня:

— Я действительно оборотень. В моем роду на протяжении последних столетий одно из пяти поколений рождалось многоликим. Это проклятие — кара за грех моего далекого прадеда. А отвечаем мы — его дети, — Пирсон зло усмехнулся, потом посмотрел мне в глаза. — Но я не убивал людей. Иначе у меня хватило бы сил не превращаться сейчас перед тобой.

— Ты убивал раньше. Пускай вчера на охоту вышли двое из трех оборотней. А до того вы убивали втроем. В тот день в городе, когда мы познакомились… Это ты был убийцей. Потом на следующий день, когда ты так спешил куда-то. Не иначе к новой жертве, — мои глаза горели ненавистью: этот новый, неизвестный мне, Пирсон был опасен, но я не могла сдержать свои чувства к нему.

Пирсон сделал шаг в мою сторону. Но, видя, что я снова создаю щит, отступил назад.

— Я был с ними, но я никого не убивал. Я умею сдерживать себя и пытался сделать все, чтобы и девушки осознали, что они люди, а не животные. Только в полнолуние, как вчера или сегодня, зверь вырывается наружу, — по лицу Пирсона вновь прошла судорога, но в этот раз он лишь тряхнул головой, не начав превращения. — И все же, даже сегодня я могу контролировать себя. Не убивать.

— Ты — оборотень! — я отмахнулась от его слов. Вложив в свой ответ всю свою ненависть. — Ты знал, кто орудует в городе, но не сказал ни слова и молча смотрел, как твои родственницы убивают людей, как их преследует жажда крови. Которую они не могут остановить.

— Я не мог ничего сказать. Если бы пострадали только девушки — одно дело. Но на этом бы ничего не закончилось. Мои родители, друзья, знакомые… Все, и не важно, знали они или нет. Да я — оборотень, — Пирсон горько усмехнулся, — и я спас тебе жизнь. Неужели ты думаешь, что Берта или Джессика оставили бы в живых возможного свидетеля. Ты появилась возле той женщины слишком рано. Никто не знал, что ты видела. И, что она могла сказать тебе, умирая.

— Поэтому ты и был со мной. Перерывал библиотечные книги, не давая мне заглянуть в те, что могли дать мне правильный ответ. Целовал меня перед носом у библиотекаря, в надежде, что он этого так не оставит и попросту выгонит обоих.

— Поначалу, да. Но потом мне просто понравилось быть с тобой. Мне не нужно было больше следить. Ты не знала, что искать и где. Даже, если бы ты прочла о многоликих, то не догадалась бы… А я все равно оставался рядом.

— Понравилось быть со мной?! — с моих глаз все-таки полились слезы. — Но ты чуть не убил меня сегодня.

— Никто не знал, где я. Я бы не стал встречаться с людьми по своей воле. Поэтому пришел сюда. Я не могу не быть оборотнем, но я могу попытаться не убивать.

— Кто-то знал, где тебя найти. Какой-то твой друг. Если, конечно, у оборотней бывают друзья, — я отвернулась в сторону, вытирая от слез глаза.

— У оборотней бывают друзья… любимые… — лицо Пирсона вновь изменилось. Теперь на нем была нежность. — Послезавтра полнолуние закончится. Я снова стану самим собой. Вернусь в Университет к друзьям, к тебе…

Я сделала шаг в сторону Пирсона. Потом запрокинула голову назад и закрыла на миг глаза: я не могу. Сжала зубы и вернулась обратно к двери, быстро вставила ключ в замок и повернула его:

— Ты не вернешься в Университет, — мой голос звучал хрипло, надломлено. — Я не смогу промолчать. Скажу, кто ты. Завтра. У тебя есть эта ночь. Уходи. И прости меня, — я открыла дверь и захлопнула ее с обратной стороны. Один из замков защелкнулся. Я не стала запирать остальные, а просто бросилась бежать. Куда угодно, лишь бы подальше от этого дома, от Пирсона. Я знала, что, если он убьет кого-то, это будет на моей совести. Но запереть его в доме и сразу пойти к магистрам я не могла. Просто не могла…

— Вы уверены, магистр Велирн?

— Да, это очевидно. И во многих случаях именно удар последнего, еще не известного нам убийцы, был роковым…

Одна улица сменялась на вторую, на месте небольших трущоб начали появляться дома зажиточных горожан. Грязь постепенно исчезала. А окружающие продолжали смотреть на меня с удивлением во взглядах. Но мне было не до наблюдений за городским пейзажем, было безразлично, что про меня подумают. Я бежала, не оглядываясь и не зная, что оставляю позади себя.

Постепенно людей на улицах становилось все больше, и вот я уже была в толпе. Она с криками несла меня куда-то, а мне было все равно. Безразлично, куда и зачем. В какой-то момент меня выбросило на мостовую, и я устало села на тротуар. Я не знала, где я. Можно было спросить, но я боялась, что даже во время такого короткого разговора не смогу сдержать слезы.