Стефани Майер: Сумерки (пер. Аделаиды Рич)

Чарли неловко обнял меня одной рукой, когда я, споткнувшись, слетела с трапа и врезалась в него.

— Рад видеть тебя, Беллз, — с улыбкой сказал он, привычно подхватив меня и поставив на землю. — Ты совсем не изменилась. Как Рене?

— Мама? Все хорошо. Рада видеть тебя, пап. — Мне запрещено было называть его «Чарли» в глаза.

Вещей с собой у меня было немного. Большая часть того, что я носила в Аризоне, не годилась для здешнего климата. Мы с мамой слили вместе наши накопления, чтобы купить мне подходящую зимнюю одежду, но все, на что нас хватило, поместилось в пару сумок. Они легко влезли в папин багажник.

— Я нашел тебе неплохую машину, и притом задешево, — сообщил он, когда мы пристегнулись.

— Что за машина? — меня насторожила интонация Чарли — в его устах «неплохая» прозвучало чем-то отличным от просто «хорошей».

— Вообще-то, это пикап, «Шевроле».

— И где ты его нашел?

— Помнишь Билли Блэка из Ла Пуш? — Ла Пуш была крохотной индейской резервацией на берегу океана.

— Нет.

— Мы часто ходили с ним на рыбалку на побережье, — напомнил Чарли.

Вот почему я не помнила Билли Блэка — мне прекрасно удавалось изгонять из памяти избыток болезненных воспоминаний.

— Теперь он в инвалидном кресле, сам водить не может, — продолжил Чарли, когда я не ответила. — Вот и предложил мне купить недорого свой пикап.

— Какого он года выпуска? — судя по перемене в лице Чарли, отец надеялся, что этот вопрос не прозвучит.

— Ну, Билли основательно перебрал двигатель, так что ему, по сути, всего несколько лет.

Надеюсь, он не думал, что сможет так легко меня запутать.

— Когда он его купил?

— Году этак… в 1984.

— И он был новый?

— Нет. Кажется, его выпустили в начале 60-х — ну, самое большее, в конце 50-х— покорно признался он наконец.

— Чар… папа, я совсем не разбираюсь в машинах. Если что-нибудь сломается, я сама не починю. А гнать его в сервис будет слишком дорого…

— Да ладно, Белла, не бойся. Агрегат безотказный — просто зверь-машина. Таких давно уже не делают.

«Агрегат», — подумала я. Если уж не сам он, то хоть его прозвище на что-то сгодится.

— А насколько дешево твое «дешево»? — тут я не могла идти на уступки.

— Ну, детка, она, в общем, уже твоя. Подарок в честь приезда, — и Чарли с надеждой на лице покосился в мою сторону. Вот это да! Бесплатно…

— Ну что ты, папа, зачем? Я все равно сама собиралась покупать машину.

— Да мне не трудно. Я хочу, чтобы тебе здесь было хорошо, — ответил он, внимательно глядя на дорогу. Чарли был не мастер выражать вслух свои чувства, и эту черту я получила от него по наследству. Поэтому я тоже ответила, не поворачиваясь к нему:

— Спасибо тебе, пап. Спасибо большое. Мне правда очень приятно.

Вряд ли стоило уточнять, что «хорошо» в Форксе мне не будет никогда. Зачем ему страдать вместе со мной? К тому же, я не рассчитывала получить даром не то что машину — дырявое колесо.

— Ну что ты, не за что, — пробормотал он, смущенный моими «спасибо».

Мы обменялись еще парой слов о сырой погоде, и можно было считать, что разговор состоялся. В молчании мы уставились каждый в свое окно. Разумеется, пейзаж был прекрасен — даже я не стала бы этого отрицать. Все вокруг было зеленым: деревья, их покрытые мхом стволы, их ветви, с которых свисали зеленые «бороды» лишайников, заросли папоротников на земле. Зеленым казался даже сочившийся сквозь листья воздух.

Было слишком зелено — словно на чужой планете.

Наконец, мы подъехали к жилищу Чарли. Он до сих пор обитал в маленьком домишке с двумя спальнями, который они с мамой купили в первые дни совместной жизни. Собственно, других дней совместной жизни у них и не было — только первые.

Перед этим неизменным домом был припаркован мой новый — ну ладно, новый для меня, — пикап. Он был покрыт выцветшей красной краской, с большими округлыми крыльями и просторной широкой кабиной. Поразительно, но он мне сразу понравился. Непонятно еще, как он будет бегать, но представить себя за рулем такой машины мне было приятно. Пикап был из породы неубиваемых монстров из толстого железа — таких нередко видишь на месте аварии без единой царапины, хотя вокруг валяются обломки разбитого ими в хлам иностранного «оппонента».

— Ух ты, пап! Здорово! Спасибо! — Теперь первый день в новой школе пугал меня чуть меньше. Завтра передо мной хотя бы не встанет тяжкий выбор: идти туда три километра пешком под дождем или поехать с Чарли на машине с мигалкой.