Рон Хаббард: МИССИЯ ЗЕМЛЯ

Уж ему-то было известно, как должно обращаться с генеральским составом действующей армии. Голова генерала Кнута была всего лишь искусным камуфляжем из воска, накладных волос и театрального грима. Таким образом, генерал Кнут был похоронен заживо в средствах массовой информации. Мздисон не мог удержаться от смеха, когда пытался представить себе лицо генерала, когда тот узнал в программе новостей о том, что был казнен. По всей вероятности, он решил спрятаться з надежном месте, что, несомненно, было на руку противникам Хеллера: армия, лишенная своего генерала, в отчаянии решилась оказать поддержку Аппарату, и, наверное, уже были организованы поиски Хеллера. Неудивительно поэтому, что с базы отправлялось такое количество транспорта.

Кан отыскала в небе свободную полосу, и Флик сразу же направил туда аэробус на небольшой высоте.

Мэдисон посмотрел вниз, на улицы Правительственного города; то, что он увидел, немало его позабавило, повсюду шныряли люди из его шайки, во многих домах были выбиты почти все окна, кое-где виднелись мундиры полицейских, примкнувших к мятежникам, Сейчас Волтар, скорее, напоминал Землю. Мэдисон почувствовал прилив гордости при мысли о том, какие чудеса может творить передовая техника. Массовая информация на Волтаре теперь строилась на принципах, заимствованных у землян, и Мэдисон, как никто другой, умел ловко пользоваться новыми приемами. Старые мастера журналистики могли бы по праву гордиться плодами его труда.

Замок, где размещались Королевский суд и тюрьма, сейчас был почти не виден за склонами окружающих его холмов, но Мэдисон заметил, что в его окрестностях расположились лагерем представители прессы – он даже рассмотрел внизу огоньки костров. У ворот замка виднелись толпы народа с транспарантами – ну прямо совсем как на Земле! В такой обстановке Мэдисон чувствовал себя так, будто он находился дома,

– Из замка поступил приказ не приближаться, – сказал Флик.

Мэдисон, передав ему свое удхтоверение личности, ответил,

– Приземляйся прямо во дворе замка. Они должны пропустить меня, если мы им сообщим, что у нас есть информация, касающаяся интересующего их человека.

К безграничному удивлению Флика, из замка поступило разрешение на посадку.

– Мои поздравления, шеф. Вы не могли бы попасть туда быстрее, даже если бы совершили самое тяжкое преступление.

Мэдисон находился в прекрасном расположении духа, и не мог удержаться сдержать хвастливых слов:

– Я только что своими руками убил генерала.

– Вы просто дурачите нас, – проговорила Кан,

– Ничуть, – возразил Мэдисон. – Могу поклясться, что не за горами тот день, когда генерал на самом деле расстанется со своей головой.

Он громко рассмеялся, поймав на себе их испуганные взгляды. Генерал был не единственным, кого он собирался сегодня погубить – сегодня он намеревался завершить дело Гриса, отдав его на растерзание Малышке. Закончив таким образом судебное разбирательство, он подорвет авторитет Хеллера. И уж тогда-то но сможет по-настоящему пустить своих ищеек по его следам.

Лорд Терн этим утром находился в своих апартаментах, смущенно и подавленно ожидая начала еще одного дня этого ужасного судебного процесса. Прочитав газеты, пестрившие именами Хеллера и его сестры, оч понял, что совершенно сбит с толку. Хотя прочитанное и не повлияло на его мнение, но все же причинило ему немало страданий.

День за днем адвокаты Гриса, пытаясь запутать следствие, хотя и признавая Гриса виновным в совершении всех преступлений, на которые только способна человеческая фантазия, тем не менее настаивали, что Грис действовал ло принуждению Хеллера, оттягивая решение суда, обещая все объяснить, как только будут найдены неопровержимые тому доказательства. Лорд Терн не мог себе представить, зачем, да и каким образом Хеллер мог заставить Гриса совершить все эти преступления, как утверждали адвокаты подсудимого. Все это так бесчеловечно! Так ужасно!

И лорд Терн глубоко страдал. Сначала его обвинили в сочувствии к подсудимому, и тогда вся его семья объявила ему бойкот, А теперь снова, утке все эти бандиты, обвиняют его в затягивании судебного процесса также якобы для защиты Гриса.

Лорд Терн проклинал тот день, когда он впервые услышал имя Гриса. Говоря по правде, его волнение было вызвано пессимистичными думами о том, что дело Гриса поставит крест на его карьере судьи, подорвав его репутацию честного человека. Увы, теперь он даже не мог навести должного порядка в своем собственном здании суда, хотя внешне создавалось впечатление, что, стоит ему захотеть, и он сможет подчинить своей воле весь судебный персонал, включая охрану, Зал суда то и дело взрывался криками ужаса и осуждения при выявлении каждого нового преступления Гриса, и все попытки лорда Терна призвать зал к порядку неизменно оканчивались неудачей. Его не поедало чувство страха, что толпа у ворот и присутствующие в зале во время процесса в любой момент могут, взяв приступом тюрьму, захватить власть в свои руки.