Гала Рихтер - Семь историй Чарли-Нелепость-Рихтера

— Подозреваю, сегодняшний день ознаменовался очередным разочарованием, — произнес кто-то над ухом. Я обернулся и увидел Питера. Он улыбался, но глаза оставались серьезными, — Что-то случилось, Чарли?

Я снова отвернулся. Синее небо. Белое облако, похожее на фрегат. Слепящее солнце.

— Ничего. Пит, у тебя не будет долларов двадцать? Я отдам.

— Конечно, — Питер окинул меня внимательным взглядом, — Если скажешь, зачем они тебе.

— Боже, Питер! На черта тебе это знать, я же сказал, что отдам, и значит — я отдам! — взгляд у него был встревоженный. — Ладно, это не наркотики, не алкоголь, не курево и не шлюхи, тебя это устраивает?

Я устал, как же я ото всего устал.

— Чарли! — крикнул Питер мне вдогонку, когда я уходил в свою комнату, — Подожди!

— Да пошел ты.

Ну вот я и испортил отношения с единственным человеком, который относился ко мне по-человечески. Замечательно, Чарли. Просто великолепно.

Я лег на кровать, уставился в потолок и начал размышлять. Получалось плохо.

Риди всегда говорил, что я живу эмоциями, сначала делаю, а уж потом думаю. Я в ответ крысился и напоминал о том, что Дик и сам не блещет интеллектом. Тем не менее, иногда и Риди был прав.

Эти две недели отчетливо дали мне понять, что я здесь лишний. Мне никогда не стать юным гением, и бесполезно доказывать Питеру или Джой или всем остальным то, чего нет и не было. Это глупо. Глупо и ненужно.

Они все — гении. А я беспризорник, которому хронически не везет по жизни. Вот и все.

Вот и все?

Чарли Рэндом Рихтер, твою мать, что это еще за жалобные стоны? Внутренний голос, подозрительно похожий на скрипение Риди, рявкнул на меня что есть силы. Я аж сел от неожиданности.

И действительно, жалеть себя — это последнее, что я бы сделал в обычном своем состоянии. Жалеть себя — это значит сдаться, признать поражение, наконец, запросить пощады. А стучать ладонью по ковру я не люблю, не умею и более того — не собираюсь. Даже если противник выше ростом и сильнее. А уж когда твой противник — это ты сам, справиться еще легче.

Я встал, нашел в заначке спертую еще у Риди пачку "Кэптен Блэка" и, забив на все здешние правила, затянулся, вытряхивая пепел в горшок с кактусом, оставленный прежним владельцем. Настроение у меня было воинственное. С этим настроем я и взялся за справочник по мировой экономике, решив узнать какая такая хреновина привела к этому гребаному кризису в 2069. Где-то на середине учебника в комнату без стука вломился Питер.

— Вот твоя двадцатка, — сказал он, протягивая мне полтинник.

— Какого хрена? — поинтересовался я, — А ты в курсе, что мировой финансовый кризис в конце шестидесятых был вызван обвалом на рынке ценных бумаг, который, в свою очередь, был спровоцирован нефтегазовым кризисом и созданием альтернативных источников топлива на основе…

Питер сел рядом и озабоченно помахал передо мной растопыренной ладонью:

— Чарли, друг мой, — начал он очень ласковым голосом, как обычно разговаривают либо с маленькими детьми либо с людьми, у которых уж очень ярко выражены симптомы болезни Дауна, — Скажи-ка мне, а у тебя случайно не находили какого-нибудь психического заболевания, которое обостряется в осенне-весенний период? Нет? Тогда может быть стоит сходить к мистеру Эддисону? Если хочешь, я тебя провожу.

Мистер Эддисон — местный психолог, в первый же день посадивший меня решать тестовое задание вопросов эдак на пятьсот. Я сбежал из его кабинета где-то на второй сотне, сославшись на нестерпимую головную боль, и старался не попадаться ему на глаза.

— Катись к такой-то матери, — предложил я Питеру, — И не мешай мне повышать уровень общего развития. Может, моя мечта — стать банковским служащим.

— Угу, — промычал Питер, — А моя — служить коком на "Титанике"…

— Да ты мечтатель, — заметил я задумчиво.

— А ты — идиот, — отпарировал он, — На кой ляд тебе сдались эти деньги, если через полчаса ты посылаешь меня с ними куда подальше?

Ну не говорить же человеку, что я собирался взять рюкзак с барахлом, выйти на шоссе и тормозить идиота, который довез бы меня до…скажем, Чикаго… и передумал только потому что мне захотелось утереть всем нос.

— Забей, — посоветовал я, — И извини за грубость. Я не весь из себя такой белый и пушистый.

— Хорошенькое извинение, — ухмыльнулся Питер. Но глаза у него, как всегда, были серьезны, — Не переживай, все обойдется.

— Конечно, — согласился я, — Но если твоя сестра еще хоть раз пройдется по моему поводу, я ее отшлепаю, не смотря на то, что она леди.